Шрифт:
– А что за испытательный срок?
Анетта снова покачала головой.
– Это срок, во время которого тебя испытывают. Выясняют, достойна ли ты быть феей.
– И что же нужно делать, чтобы быть достойной феей?
– Слишком много вопросов, Ася, а время уже позднее, – Анетта оглянулась на свою спутницу.
Люси уже дремала, удобно устроившись на столе и положив голову на клавиатуру.
– В общем, нам пора, – фея подхватила подругу, и они вдвоём вылетели через окно.
Глава вторая, в которой оценки улыбаются, а двоечник удивляет всех
Ася проснулась рано, потянулась, выглянула в окошко, а потом вспомнила, что случилось этой ночью. Все-таки сон это был или не сон? Ведь если не сон, то…
Ах!
Она быстро выскочила из кровати и бросилась к зеркалу.
Вроде ничего особенного. Какая была – такая и осталась. Те же глаза, тот же нос с веснушками… Только волосы взъерошены, но так всегда после сна.
Ася глубоко вдохнула и прислушалась к себе. Никаких особенных изменений она не чувствовала: крылышки не резались, летать не тянуло… Ну то есть тянуло, конечно, но не было ощущения, что это запросто получится.
И всё же она на всякий случай подпрыгнула – ну а вдруг!
Нет, увы. Как подпрыгнула, так и приземлилась. Довольно неуклюже – у настоящих фей получалось куда лучше.
– Ты уже встала? – В комнату заглянула мама. – Вот и молодец, застилай кровать и бегом завтракать, каша готова!
Она вышла, а у Аси появилась новая идея. Она взмахнула рукой над постелью, пожелав, чтобы та немедленно заправилась, сама собой – по волшебству. У фей же есть магия, а не только крылышки! Однако ни подушка, ни одеяло даже не шелохнулись… Вздохнув, Ася принялась сама расправлять одеяло и взбивать подушку. Никакой магии у нее не появилось, увы
Допивая чай, Ася окончательно пришла к выводу, что феей она так и не стала. Иначе почему каша не исчезла сама собой из тарелки? Ведь Ася так пристально на неё смотрела и так долго повторяла: «Очистись, очистись, стань совсем пустой!» Очень уж не любила кашу.
Видимо, ей и правда просто приснились эти симпатичные феечки, которые общаются в чате, разбираются в компьютерах и забывают взять с собой пыльцу…
Ладно, надо собираться в школу, раз уж волшебство отменяется.
– Привет-привет! Нам пора! – Маришка уже стояла на пороге, а Ася всё ещё не могла справиться с непослушными хвостиками.
Те никак не хотели завязываться ровно. То правый норовил подпрыгнуть выше, то левый. Так и опоздать недолго! Или ещё хуже – прийти на урок растрёпой.
«Эх, вот бы они уже выровнялись!» – подумала Ася и снова дёрнула себя за один хвост.
– Стой! Не трогай! – воскликнула Маришка. – Вот сейчас просто идеально ровно. Просто как по волшебству!
По волшебству, как же!
Не бывает никакого волшебства.
Испорченное отсутствием магии настроение, улучшилось, как только они с Маришкой пришли в школу – ведь первым уроком был русский язык.
Этот предмет Ася очень любила. Любила старательно писать в тетрадке, собирать буковки в слова, словно нанизывая бусинки на ниточку, одну за другой. И обязательно расставлять знаки препинания там, где этим знакам положено быть.
И свои тетрадки по русскому она тоже любила: аккуратные и красивые. На синем фоне строчек выделялись толстые красные пятёрки.
Пятёрки Асе нравились. Они были похожи на смайлики, всегда улыбающиеся и радостные. А вот четвёрки, наоборот: угловатые, угрюмые!
Хуже них только тройки. Они совсем противные. Прикидываются лапочками, подделываются под пятёрки, только хвостик не такой. Но если пятёрки по-доброму улыбаются, то тройки ухмыляются ехидно и зловредно.
Про характер двоек и единиц Ася ничего не могла сказать. Для неё они были инопланетянами, пришельцами из какого-то чужого мира, куда Ася ни разу не ступала.
И хотя Асин папа, посмеиваясь, говорил, что без двойки настоящего ученика нет (мама тогда очень злилась), знакомиться с этими ребятами ей совсем не хотелось. Да и вряд ли придется – правило к уроку она выучила очень хорошо.
Галина Васильевна, лучшая в мире учительница, сегодня Асю не вызвала.
К доске, тяжело вздыхая и охая, поплёлся Ситников.
– Расскажи-ка нам о правописании чередующихся гласных в корне и приведи примеры.
Ситников со вздохом начал что-то говорить, запинаясь и сбиваясь на каждом слове. С правилами у него было не слишком хорошо. Он путался в гласных, пытался убедить Галину Васильевну, что проверять их надо ударением, а когда класс громко засмеялся, смутился и вовсе перестал отвечать. Страдание так отчётливо было написано на лице несчастного Ситникова, что Асино сердце дрогнуло. Эх, хоть бы он мог ответить правильно и не позориться!