Так, например, в Колумбии аж до начала 90-х годов открыть банковский счет на вымышленное имя можно было вообще без вопросов и проблем. Как и положить туда приличную сумму денег. В прошлой жизни они с Роберто использовали это в совершенно элементарном варианте, практически не заморачиваясь. Придумал имя — положил — снял. Повторить бесконечное число раз.

Но сейчас использовалась гораздо более сложная многоступенчатая схема. С прогоном денег от вымышленных и невымышленных лиц по разным счетам и фирмам, в том числе оффшорным, где непосредственно компании Пабло были уже в самом конце цепочки — да и то, не всегда.

Очищенные деньги — частично, во всяком случае — активно вкладывались «Инвестиционной компанией Эскобара» в японский фондовый рынок. 80-е будут временем его фантастического роста и гигантского пузыря, прокатиться на котором можно было очень и очень прилично. Сначала вверх — когда индекс NIKKEI вырос в шесть с лишним раз за 10 лет, а потом, после 89-го, вниз. Ну и на небольшом торможении 87-го никто заработать не запретит.

Американская биржа тоже подыграет, сначала двукратным ростом в середине восьмидесятых буквально за пару лет, а затем «черным понедельником» 87-го. Про последний фильмы снимали, с множеством подробностей.

И вот уже тогда, имея десятки миллиардов долларов кристально чистого капитала, можно будет идти в президенты. Наверное. Может быть. Но это неточно.

Что же касается планов «на сейчас», то тут вопрос стоял сильно проще. В страну приезжала большая американская делегация, с простыми целями — договариваться про помощь колумбийскому правительству с ФАРК и прочими «левыми» движениями, про борьбу с наркопроизводством и про что-нибудь еще. И Пабло собирался воспользоваться этим «еще» на полную катушку.

С недавних пор появилась мыслишка отгрохать в Медельине небоскреб, с помощью будущего американского президента. Медельин-Трамп-Тауэр — почему бы и нет? Большой проект, чтобы засветиться и получить дополнительный плюсик к внутренней известности. Причем не только в Колумбии — но и в Южной Америке в целом. Да и в Штатах тоже. Нужно только что-то необычное, чтобы прям вот архитектурная звезда была, с рекордом. «Самый высокий небоскреб Южного полушария» — такое наверняка долго сможет продержаться.

Но внутренний пиар — внутренним пиаром, а самое здесь важное — это выход на американскую бизнес-верхушку. Это нужно — хотя бы потому, что напрямую денег американским политикам отсыпать не получится. Времена, когда сын американского вице-президента «торгует влиянием» папаши, еще не пришли. Но вот косвенно, через бизнес…идея стоила того, чтобы ее обдумать.

Ну а самое приятное, можно будет аккуратно сдать американцам — уже из «силовиков» — парочку конкурентов. В этой жизни он с теми же ребятами из Кали дел особо не имел, что не мешало помнить ему достаточное количество деталей о тех или иных операциях. Американцы получат успех — как же, схватят сразу несколько злодеев, — а Пабло получит заметное очищение собственной полянки. При этом, так как значительный прирост производства, запланированный на следующий год, пойдет на нужды европейского в целом и британского в частности рынка, в Штатах вполне могут некоторое время думать, что действительно добились чего-то большего, чем растерзания подсунутых им неудачников. Глядишь, побольше сосредоточатся на Мексике. Где, конечно, пора растить жертвенную корову, которую надо будет отправить на алтарь пиара УБН-и-ФБР годика через четыре.

А тем временем, Пабло тихонечко будет растить влияние. Шаг за шагом. И мстить.

— О чем думаешь, любимый, — тихонько вышедшая на воздух жена нагло пристроилась на коленки. — Надеюсь, обо мне?

— И о тебе тоже, — улыбнулся Пабло, коснувшись ее шеи губами. — Ты сегодня выглядишь особенно свежо.

И правда, в светло-голубом сарафане из японского денима, с браслетом из белого золота с кучей сапфиров, в легких сандалиях и с лентой в волосах, девушка буквально светилась красотой юности.

— «Тоже»? — Мария подняла бровь. — А еще о чем?

— О делах, Солнце мое, о чем же еще. Хочу построить у нас городе еще один небоскреб.

— Настоящий? — ахнула девушка. — Как в Америке?

— Лучше, — засмеялся Эскобар и потянулся к стоящему рядом столику, почти точно повторявшему тот, что он размолотил в припадке ярости больше полугода назад.

На столешнице лежал блокнот в дорогой кожаной обложке и перьевой «Монблан». Именно им он уже набросал два десятка эскизов будущей гордости Медельина и всей Колумбии. Пока что выходило нечто закручивающееся — а-ля «Лахта-центр» или «Шанхайская башня». Вторым вариантом был нереализованный проект Нормана Фостера — «Хрустальный остров».

— Интересно, — завороженно рассматривала рисунки Мария. — А ты неплохо рисуешь, дорогой. Понятия не имела, что ты так умеешь. Прямо художник.

— Да брось, — отмахнулся Пабло. — Тоже мне, «художник». Это так, размышление на тему, так сказать… Я даже не знаю, можно ли такое в принципе построить за хоть сколько-нибудь вменяемые деньги. Просто хочется, чтобы у нас не просто высокая коробка стояла, а что-то эдакое, необычное…

Мария кивнула. Амбициозность её супруга ей была прекрасно известна — так что неудивительно, что он не считает возможным обойтись классическим параллелепипедом-стекляшкой средней высоты… Тем более что в Медельине и в Колумбии уже было несколько высотных зданий, пусть и меньше двухсот метров.