А вот когда прошло много лет, моё мнение изменилось. Я понял, что мне не стоит горевать. Я любил, и этим всё сказано. Да, если бы Наташка ответила мне взаимностью, не было бы счастливее человека. Но видимо не судьба. Зато сколько я получил от неё. Ревность, мучительные мысли о том, что она с другим сменились благодарностью. Я понял, что важнее самому любить. Что может быть хуже, чем прожить жизнь без этого ошеломляющего чувства. Я никогда не понимал того же Сервантеса с его Дон Кихотом. Выбрал идальго даму сердца и как идиот ходит по свету и отстаивает её честь. При этом возможно никогда с нею не пообщавшись. Ан нет, не так всё просто. И не такой уж дурачок был этот дон Кихот Ламанчский. По-крайней мере его душа была наполнена светом и надеждами.

Видимо я сам увлёкся воспоминаниями, потому что когда вернулся в реальность, увидел пару глаз, в упор смотрящих на меня. Теперь уже меня внимательно изучали. А оказывается, она не кареглазка, зрачки фиалкового цвета.

Это переглядывание длилось несколько секунд, потом жена опомнилась, спрыгнула с качели и поклонилась мне.

— Сударыня, не составите мне компанию? Сейчас обеденное время и я проголодался.

Получив положительный ответ, я не стал ждать её и поднялся наверх.

Ну что я могу сказать. Странная особа. Очень замкнута, во время обеда даже не подняла глаз. На все мои вопросы отвечает однозначно.

Да, нет, не знаю. Вот как с ней сосуществовать? Внешность тоже не однозначна. Ниже меня на голову. Если обрезать длинную косу и нарядить в бикини, прикольно было бы посмотреть. А пока что она никакая. От неё нет эмпатии, она закрытая.

Попрощавшись, я довёл до её сведения, что сегодня перебираемся в Кремль. У меня масса дел и я не собираюсь устраивать медовый месяц.

После ужина Прасковья зашла ко мне в кабинет. Я почувствовал её присутствие и только откинулся на спинку стула. Мягкая ладошка взъерошила мои отросшие волосы. Я чуть не заурчал от удовольствия. Проша знает, что я люблю, когда она массирует мне шею. Её движения неторопливы, но сильные пальцы уверенно растирают занемевшие мышцы, устраняя головную боль.

— Ванечка, твоя супруга ждёт в опочивальне. Не стоит заставлять её ждать.

Чёрт, настроение стремительно ухудшилось. Мне нужно посетить спальню жены. Хотя бы пару раз для начала. Потом можно игнорировать это мероприятие. Здесь нет общих спален. Муж чаще приходит к жене, известив её об этом. Реже её приводят в мужнину опочивальню. Только чернь ограничивается общей постелью.

Ну, что есть. Да и привык я спать один.

Несмотря на то, что я занимаю половину крыла третьего этажа, комнат не так много. Для моей жены выделили вторую часть этажа. И мне пришлось в ночной рубашке идти по холодному коридору, сопровождаемому взглядами охранников.

В комнате тепло, это я ещё заставляю постоянно проветривать перед сном. Всего одна свеча освещает кровать с балдахином. Там только угадывается очертания фигуры под одеялом. Так как я изрядно замёрз, то заторопился и нырнул под одеяло.

Жена сдвинулась на самый край кровати, будто в надежде, что я не доползу до края, устану. Для женщины, познавшей мужчину, она больно скромна. Мне надоела это тягомотина и я задув свечу, подтянул к себе тёплое тело. Внезапнее возбуждение напомнило, что у меня давненько нее было романтических встреч. Дорвавшись до желанного, я быстро вошёл в неё. Но мысли мои были далеко. Я вновь вспомнил Наташку, тогда ещё первокурсницу. Неожиданно сильный оргазм накрыл меня. Я как бы был здесь, но с другой женщиной, о которой мог только мечтать. А тут на минуту показалось, что рядом любимая.

На прощание буркнул что-то и направился к себе. В кровати долго не мог уснуть, вспоминая прошлую жизнь. Сон накатил внезапно и забрал мои переживания.

Эта зима 1650 года была необычайно снежная. Только центральные улицы успевали очищать, а вот боковые оставались погребены под снегом. Народ только протаптывал дорожки. Поэтому я не покидал пределы Кремля. В канун Рождества деловая жизнь столицы замирала, все готовились к праздникам. Мне не оставалось ничего другого, как работать с документами.

Итак, новый приказ. Ему в подчинение передаётся царская канцелярия и «дворцовый» приказ. Подчиняться будет только государю, боярская Дума здесь не котируется. Также он осуществляет надзор над «посольским» приказом. Штаты не маленькие, без внештатных осведомителей не обойтись. В целом мне нужно начать с подбора будущих руководителей служб. Кое-кого порекомендовал брат, да и у меня самого были на примете подходящие опытные люди.

Планируется руководитель — дьяк, два его заместителя и десятка полтора подьячих. Некоторых возьмём из Спасского монастыря, что за Иконным рядом. Они знают языки, включая латынь. Планируется из их числа набирать посольских для работы за границей.

Я уговорил брата брать пример с опричников царя Ивана. Тот брал к себе не только именитых. Главное условие — верность правителю. Ну и в данном случае мне. Так же я отдал указание искать среди неугодных, которых попёрли с других приказов. Зачастую это были принципиальные люди и их полезность была бы несомненна.

Из нескольких кандидатур мы выбрали дьяка Сыскного приказа Дементия Минича Башмакова. Он из древнего дворянского рода. Успел послужить, подьячим прошёл по нескольким приказам, включая «посольский» и «разбойный». При всём при этом ему всего 35 лет. Новая работа и перспективы Дементия Минича заинтересовали и я поручил ему подыскивать помещения и начать формировать штаты.