Да.

Лоцман оттолкнулся от перил и прикоснулся к шероховатой стене здания цеха.

Есть же решение проблемы. Надо просто убить Зубра. Взять еще один грех на душу. Зато все будет как прежде. Он будет собирать артефакты, подзаработает деньжат и свалит из Зоны, оставив гирлянды трупов болтаться здесь. Зона, она же бездонная прорва – все проглотит, не подавится.

Только вот окна слишком высоко…

– Эй, крысятина, хватит на окна пялиться! – рявкнул потерявший терпение Зубр, который отлично понимал, о чем сейчас может думать бывший напарник. – Рыпнись только! Ей-богу, я тебя сейчас пинками вперед погоню, достал ты…

Рев разъяренного прыгуна заставил здоровяка на полуслове оборвать ругань и схватиться за оружие.

Из разбитого окна фабричного цеха, того самого, глядя на которое Лоцман грезил о побеге, сиганул прыгун!

Взвившись вверх, словно тугая пружина, мутант пролетел несколько метров над пустырем и приземлился около груды старых автомобильных покрышек. При соприкосновении с землей прыгун совершил кувырок и исчез за наваленным хламом.

Его появление и исчезновение произошли так быстро, что сталкеры даже не успели толком среагировать – Лоцман стоял как вкопанный с открытым ртом, выдернутый из потока собственных мыслей, а Зубр лишь успел присесть и нацелить автомат на кучу покрышек, за которыми исчез прыгун.

Оправившись от шока, здоровяк убрал автомат за спину.

– Это же тот прыгун-мартышка. Все-таки увязался за нами, – сказал он, доставая кастет. – Стрелять не будем, воендосы рядом. Если прыгнет на нас, я его так порву.

Приладив кастет на левый кулак, а в правую руку взяв нож, Зубр подытожил:

– Тушка у него человеческая – значит, хрупкая.

Лоцман, уже рефлекторно положивший руку на цевье и ждущий, что Зубр бросит ему магазин в случае возвращения монстра, услышав слова здоровяка, медленно убрал ладонь от автомата. Мужчине страшно хотелось залезть в подсумок, но он прекрасно понимал, что, пока будет доставать магазин, Зубр успеет пристрелить его в два счета.

Только бегство, только в спину. Не иначе.

Здоровяк не спускал с него глаз.

Прыгун больше не появлялся. То ли залег, то ли посчитал нападение на двух врагов опасным. Возможно, понимал, что раз добыча не спасается бегством, значит, может дать отпор.

– Ушел, – сделал вывод Зубр после десяти минут напряженного ожидания. – Ушел, падла. Не по зубам мы ему. Ночи будет ждать, сволочь.

Лоцман промолчал.

До края производственной зоны комплекса сталкеры добрались без происшествий, благополучно миновав кучи индустриального хлама и нагромождения разнообразной тары – контейнеров, ящиков, бочек. Причем Лоцман заметил, что Зубр стал чаще отдавать ему указания – где притормозить, где свернуть, как лучше пробраться. Не то чтобы каждый раз, но в тех случаях, когда Лоцман долго топтался на месте, примериваясь, как лучше пройти подозрительный участок, здоровяк говорил, что делать, приправляя реплики матерным словом.

«Совсем нервы расшатались, – подумал Лоцман, влезая на выложенное из кирпича ограждение. – Горилла уже шустрее меня стал аномалии подмечать».

На заборе, присев на верхушку опорного столба, сталкер в бинокль осмотрел раскинувшееся впереди болото и котловину пересохшего Черного озера. Мобильный лагерь ученых, что находился на окраине Стечанки, то возникал, то пропадал в курящемся мареве. Лоцман позволил себе недолго задержать взгляд на тычинках обзорных вышек и кружках спутниковых тарелок, торчащих возле бункера, наблюдая за копошащимися там людьми. Лес на горизонте дрожал, словно мираж в пустыне. Небо как было, так и осталось – все в сплошных тучах.

Лоцман посмотрел направо. Там, за фильтрационными сооружениями и сливным трубопроводом, начиналось болото, по другую сторону которого лежал разбитый вертолет.

Тяжело вздохнув, сталкер спрыгнул вниз.

Вот сейчас был исключительный момент для того, чтобы прищучить Зубра, как только его голова покажется над забором. Всего один выстрел – и все. Жизнь потечет как прежде, даже еще лучше. Если бы не одно но: предусмотрительный здоровяк отобрал автомат.

Буквально через три секунды Зубр стоял рядом с Лоцманом и тычком подал «калаш».

– Не бережешь руки, Кеша, – буркнул Онисим, принимая оружие и в душе матеря бывшего напарника. – Мог бы и не спешить, бежать я никуда не собираюсь.

– Не собираешься? Давай заливай, – огрызнулся здоровяк. – Да я твою ушлую натуру насквозь вижу.

– Вот как. – Лоцман почувствовал, как кровь отхлынула от лица, а руки и ноги стали как ватные. Что творилось в голове у Зубра, он не знал, но, судя по всему, амбал решил окончательно сжечь все мосты товарищества и видел в напарнике лишь конченого человека. – Как скажешь, Кеша, – сказал он.

Держась кирпичного забора и стреляя глазами из стороны в сторону, Лоцман пошел по памятному маршруту мимо котельной комплекса и вечно тлеющего остова здания ДГЭС – здание нисколько не изменилось с той поры, как сталкер впервые увидел его. Головешки тлели огненными прожилками, не сгорая и не затухая – без дыма, без жара, без звука.

Прежде чем последовать за конвоируемым сталкером, Зубр внимательно осмотрелся. Коллекторные элементы и трубы, огромные короба воздуховодов и электродвигатели, цистерны под дизтопливо – все застыло в немой пантомиме, в подчиняющейся только законам Зоны скульптурной композиции.