Подобрав убедительную походку, беловолосая уверенно направилась навстречу двум наёмникам. Привыкнув к тому, как она раньше их проходила, девушка не ожидала встретить сопротивление. А зря.

— Ух ты, какая интересная одежда у тебя, — отметил первый человек.

— Смотри, у неё в руках ножны с мечом — воином решила стать, Кристина? — продолжил второй.

— Н-нет… просто мне поручили отнести это. Да, кое-куда для одного человека. Личная просьба лорда Эдварда. Поэтому нужно было переодеться, — отвернувшись в сторону, Кристина старалась сделать свой голос максимально естественным.

— Да? Что-то господин Грегори и лорд Сельв об этом ничего нам не говорили, — заподозрил неладное первый. — А ну, покажи своё личико, милая моя! Стесняешься нас что ли?

Кристину попытались схватить за руку, но она резко отпрыгнула в сторону, продолжая отворачиваться. Она всё ещё надеялась решить вопрос мирно, поэтому пока не переходила к крайним мерам.

— Ребята, я же сказала, что это личный вопрос. Зачем лорду сообщать о своих планах вам? Вы похожи на его личных слуг или что? — попыталась логически говорить беловолосая. — Если вам нужны монеты, так говорите прямо — у меня есть немного. Золотой.

— Золотой?! — заинтересовался второй наёмник, приближаясь. — Что ты сразу не сказала — за золото мы твой любой каприз выполним.

— Всё равно — непонятно. Откуда у неё такие большие деньги, — не поддался на это человек, быстро приблизившись. — А ну, посмотри ты уже на меня наконец! Не урод же я, чтобы игнорировать!

В этот раз у Кристины не получилось увернуться, и её сверкающие алым глаза были замечены наёмниками. Не успела она даже что-либо понять, как они оба обнажили оружие, смотря на неё испуганными взглядами.

— Что за нечисть, Август тебя подери? — сказал первый.

— Сразу понятно… Это не Кристина! — вторил ему напарник. — Не стала бы она так одеваться, зуб даю.

— Уроды, — процедила девушка, доставая клинок. — Убью обоих!

Но стоило ей сделать шаг вперёд, как оружие было выбито, а по конечностям красавицы прошлись мощными ударами. Сначала она громко закричала от боли, но через секунду стало в сотню раз больней. Фонтан крови, отрубленные конечности и прочие неприятные подробности того, что с ней происходило, — девушка уже не могла осознать, продолжая выть прямо в образовавшейся красной луже.

— Зови Грегори. А лучше сразу церковников… Это нужно сжечь! — инструктировал мужчина напарника.

Через долгие десять часов до сих пор живую Кристину торжественно сожгли.

И только тогда она смогла умереть.

***

Раннее утро. Шелест листы деревьев от ветра.

Тишина в комнате. Плачущая в углу девушка.

Графин был разбит, а ладонь была вся в крови.

Но она не ощущала никакой боли. Её тошнило. Трясло. Мутило от того, что произошло в предыдущей попытке. Боль. Страдания. Ненависть. Все чувства погибли вместе с теми десятью часами бесконечных мук.

Прошёл один день.

Второй.

Третий.

Кристина продолжала сидеть в углу. Затем вставала с кровати, подходила и садилась вновь. Словно марионетка ленивого кукловода, её тело отказывалось двигаться в другое место, пока разум пытался собрать осколки рассудка обратно. Но ничего не получалось.

— Почему… почему… почему… ПОЧЕМУ Я НЕ МОГУ ПРОСТО УМЕРЕТЬ? ДА НЕ НУЖНА МНЕ ТАКАЯ ЖИЗНЬ! — закричала она, разрывая горло утробным воплем. — Ненавижу всё это… Себя, их… беспомощность перед подобным… не хочу… не хочу ничего!

От ярости Кристина начала кусать себя за руку. Её острые зубы вонзались в плоть, отрывая целые куски. Но при этом она продолжала ощущать лишь тупую пустоту внутри.

Прошло ещё несколько дней в подобном безумном повторении одного и того же действия.

— Может мне стоило ему отдаться? — задумалась она в момент небольшого просветления между разбиванием графина и очередным приступом людоедства. — Невинность не стоит подобного. Лучше стать шлюхой, чем вечной рабыней этого проклятия. Интересно… Есть ли там кто-то… наслаждающийся этим? Святой Август, неужели мне уготовано и дальше в этом всём…

Не договорив до конца, она опять начала плакать, впадая в истерику.

На этот раз девушка не считала дни, бездумно продолжая отсиживаться в комнате, где смерть была тихой и почти безболезненной, если не считать толчки в области груди, после которых её сердце останавливалось, чтобы вновь начать свой разбег утром нового дня. Ровно до момента, пока Кристине это не надоело.

— Ладно, поплакала и хватит, — беловолосая подошла к графину, сделав несколько пробных глотков. — Слезами горю не поможешь.