Плацдарм за Десной наш корпус передал войскам 61-й армии, но уже через пять дней мы снова вышли к Десне на участке Яновка, Ладвинка юго-западнее Чернигова. Я упросил командарма, чтобы хоть одна дивизия нашего корпуса участвовала в освобождении Чернигова. Два года назад 15-й стрелковый оборонял город. Хотя состав бойцов и командиров полностью обновился, номер корпуса остался прежним, сохранилось его Знамя, и оно должно развеваться в освобожденном Чернигове.

Многое вспомнил я, попав осенью 1943 года на берег Десны. Да и как было не вспомнить!

Два года назад отступавшая с боями 200-я дивизия, которой я командовал, переходила по понтонному мосту, что был у села Слабино, на левый берег Десны...

Эти края мне знакомы. Трудно сыскать лучший участок для форсирования, чем берег возле Слабино. Я и приказал инженерным частям корпуса приступить к постройке моста на том же месте, возле Слабино. На другой стороне Десны хорошо известные мне села Куйбышев, Андреевна, Пакуль. В Андреевке в сорок первом году 200-я стрелковая вела ожесточенные бои...

Противник обнаружил выход войск нашего корпуса на фланг его черниговской группировки, бомбит районы возможных переправ. Наша союзница - темная осенняя ночь, а ценный опыт переправы через Десну мы уже имеем. Всего два часа понадобились передовым частям из дивизии Казаряна, чтобы оказаться на западном берегу. За ними форсировали реку остальные. Когда утром 22 сентября над Десной появились юнкерсы, переправа пустовала.

Передовые части 8-й дивизии полковника Гудзя овладели селом Пакуль. Узнав об этом, мы перевели штаб корпуса в Андреевку.

С волнением вошел я в это село и направился к зданию школы. Фашисты не успели разрушить ее. Собрались жители. Они не забыли тяжелый бой, который вела здесь два года назад 200-я дивизия. Показывают мне могилу, в которой похоронили старшего лейтенанта Панкова и его отважных разведчиков. Стихийно возникает митинг. Старый учитель, обращаясь к односельчанам, воскликнул:

– Два года фашисты трубили, что русская армия разбита. Пытались поколебать нашу веру. Глядите, люди, какими сильными вернулись наши сыны на родную землю!
– Старик внезапно повернулся ко мне.
– Почему собрались здесь только старики, женщины и дети? А потому, что наши мужчины ушли в леса. Вы еще встретите на своем пути партизан из Андреевки... Гоните захватчиков! Скорее очищайте священную русскую землю от фашистской погани!

Начальник политотдела корпуса полковник Анатолий Капитонович Иванников рассказал о победах Советской Армии. Потом попросили и меня сказать несколько слов. Я поблагодарил андреевцев, сохранивших солдатские могилы, и тут же напомнил, что для солдата нет ничего священнее воинской клятвы.

– Не вам ли мы клялись осенью сорок первого, что вернемся на родную землю? Вот и сбылось! Отсюда рукой подать до Днепра. Нас ждут в городах и селах Белоруссии и Украины. А чтобы быстрее двигаться, надо строить дороги, мосты, переправы. Помогите войскам!

– Поможем!
– раздалось в ответ.

... От Казаряна и Гудзя поступают короткие и уверенные донесения. Войска корпуса овладели на правом берегу Днепра селами Березки и Лукоеды, окружен , и уничтожен вражеский гарнизон в Комарине. Южнее нас форсировал Днепр и успешно наступает 17-й гвардейский корпус нашей 13-й армии.

Прошли сутки, а на оперативных картах появились стрелы, нацеленные на реку Припять.

Никакими уставами и наставлениями не предусмотрено было то, что совершили войска 13-й армии на Днепре. Большой понтонный мост невозможно было, перебросить с Десны к Днепру. А мы, как и раньше, не располагали табельными переправочными средствами, если не считать незначительного количества надувных лодок А-3. Снова пошли в ход самодельные плоты и плотики, доски и бревна. А те, кто умели плавать, привязывали к голове автоматы и бесстрашно бросались в ледяную воду. На вопрос командарма: Как форсируете Днепр?
– я имел все основания ответить: Форсируем храбростью солдат и офицеров.

А в тылу наших войск еще кипел бой за освобождение . Чернигова.

Действия противника явно противоречили здравому смыслу. Угрожая штабу корпуса и его коммуникациям, гитлеровцы предпринимали контратаки на Видельцы, на левом берегу Днепра.

А между тем у них уже не было сил, чтобы задержать наше стремительное наступление на правом берегу, и мы успешно продвигались к Припяти.

Что замышляет противник? Этот вопрос, видимо, тревожил командование армии. Ко мне на командный пункт приехал член Военного совета армии генерал-майор М. А. Козлов.

– Учитываете обстановку?
– спросил он меня.
– Николай Павлович ждет вашего решения.

Под Курском командарм Пухов, предвосхищая намерения противника, вовремя предупреждал нас: Немцы будут наступать. Все мы многому научились у командарма. И теперь, на Днепре, проанализировав еще раз обстановку и данные разведки, я пришел к выводу, что атаки противника на Видельцы носят демонстративный характер. Если командарм вернет нам 148-ю дивизию генерала Мищенко, чтобы прикрыть правый фланг корпуса, наступление на Припять можно продолжать. Таково было мое решение.