Шрифт:
Хотя сегодня был сильный ветер с утра, может, она та волшебная нянька? Которая прилетела и все порешала, а заодно научила уму-разуму взрослых?
Постой, а почему с ней не было короля? Где будет спать он?
– Макс, Зайчик в твоей комнате. Ему очень нравятся бо-о-ольшие дяденьки.
Отлично. Превосходно. Замечательно.
Так просто ей удается меня строить в собственном доме и решать, что и как будет…
Я иду и перепроверяю: может, она пошутила неудачно?!
Но нет, какие тут могут быть шутки… Король лежит по центру и ждет, когда я его покормлю, а затем уложу спать.
Глава 3
Меня не мучает совесть, что я Зайчика оставила с Максом. В завершении этого дня я уже просто без сил, мне необходимо немного побыть с самой собой. Что я, собственно, и делаю. Особенно когда прохожу мимо гостиной, сворачивая на глазах у Макса в ванную с блаженной улыбкой.
– Владислава, – обращается ко мне мужчина.
Меня интересует, почему он не входит в число тех, кто любит резать безбожно мое имя, как на то повернется язык? Все вечно жалуются на длину, на то, что в одном имени два и непонятно, какое из них выбрать.
А Макс смог. Нашел вариант, которым до него еще никто не подумал воспользоваться.
Поэтому в благодарность и растущее уважение в его адрес я не игнорирую его обращение.
– Да.
– Он не спит.
– Ну, а кому легко? – заявляю безапелляционно.
– Сегодня ночной няни не будет. Никто из знакомых владельцев агентств по подбору персонала мне ничего толкового не смог предложить.
– Я бы удивилась, если бы было наоборот. И что ты предлагаешь?
– Может быть, ты его все-таки возьмешь к себе?
– Нет.
– Как это нет? Давай я тебе оплачу за ночную смену.
– Спасибо, но я откажусь.
Не сказать, что я не нуждаюсь в деньгах. Иногда даже очень. Но вот то, что свои проблемы он так виртуозно решает спихнуть на меня одну, совсем не вариант.
И, возможно, я бы даже сжалилась над этим серьезным и суровым мужчиной, но сегодня я в праве ему отказать.
Кстати, он уже второй, кому не нравится мой ответ. Сегодня. Но ничего не поделать. Так бывает, не все вращается вокруг денег. И, видимо, для Макса это новый опыт: ребенок, к которому не знаешь как подойти, и женщина еще не соблазняется на деньги.
Я развожу руками и поворачиваюсь на пятках, чтобы достигнуть своей цели – наконец-то помыться.
Макс очень тяжело вздыхает. Давит на жалость. Но я не реагирую, а продолжаю идти к своей цели, в данном случае – к ванной.
– Да что ты за женщина такая жестокая? – кидает обиженно Ржевский мне в спину.
А я из-за плеча проговариваю в ответ:
– Самая лучшая.
Да. Вот так. И нет, я не преувеличиваю. Себя надо любить, а главное – не потерять. Хотя очень и очень иногда мы пытаемся раствориться в другом человеке. С горечью вспоминаю Матецкого. А я ведь практически поверила ему, эх…
Когда я оказываюсь наконец-то в постели, в теле образуется определенная тяжесть. Тяжесть уходящего дня. Веки наливаются словно свинцом, и, не помня себя, я погружаюсь в глубокий сон.
Правда, совсем ненадолго.
Зайчик оповещает в два часа ночи, что чем-то недоволен. Я пытаюсь заткнуть уши руками, затем прикрываю голову подушкой.
Ребенок не замолкает и продолжает раздраженно кричать.
Каково же было мое удивление, когда, войдя в спальню Макса без приглашения, я вижу его спящим и Зайчика, который надрывается рядом.
– Совсем совесть потерял, – говорю громко, чтобы Ржевский не делал вид, что спит.
Но после третьего моего комментария я понимаю, что не все так-то просто. Макс спит, причем богатырским сном. И даже когда я пробегаю пальцами по футболке на его спине, он и не думает двигаться.
Отлично устроился! Мне приходится брать малыша на руки. Первые несколько минут я тихонько его укачиваю, но нет, не помогает. Затем уже с видом профессионала решаюсь на самый отчаянный шаг – его распаковать из пеленок.
Не так страшно, но один день опыта по пеленанию не очень меня обнадеживает. Мне нужен в этом Макс. С ним я себя чувствую более спокойной и уравновешенной. Могу сосредоточиться на деталях и не паниковать.
Замечаю на подоконнике небольшую лейку с водой, забытую кем-то из персонала, и рядом цветочный горшок с лимонным деревом, на котором уже имеются приятные желтого цвета плоды.
Я, пританцовывая, начинаю двигаться с Зайчиком к окну. Малыш на какое-то время замирает в моих руках и даже, как мне кажется, успокаивается. Я останавливаюсь, уже передумав воплощать свой неидеальный план в жизнь, но Зайчику такое положение не нравится. Ему хочется, чтобы тетенька танцевала с ним до утра. И в этом мы с ним совершенно расходимся. К возникшему недопониманию я все-таки решаюсь привлечь Ржевского. Поэтому, оттанцевав туда и обратно, но уже с лейкой в руках, мы с Зайчиком застываем над спящим Максом.