Потом она подумала… может,если бы онапохудела. Если бы вернула прежние формы, ей удалось бы сделать то, что ускользало от нее четыре года, и побаловать себя.

Как скандинавский ледяной бог…

Нет-нет-нет, она не могла этого сделать. Онабыэтого не сделала!

Или сделала бы?

***

—Счастливого пути!—закричали хором все ее подруги, когда Миша вошла в бар, и разразились смехом. Она тоже засмеялась и села за их столик, заказав водку с тоником.

Они заказали закуски и шоты. С большинством женщин она дружила многие годы — Лейси была одной из тех, кто работал в то лето в «Таргет», и знал Мишу и Майка с первого дня их знакомства. Они смеялись, становясь более шумными по мере того, как хмелели.

— Я буду скучать по тебе, — захныкала Лейси, наклоняясь к ней. Миша кивнула и выпила еще один лимонный шот.

— Я тоже буду скучать по тебе, цыпочка, — выдохнула она, вытирая подбородок.

— Но… но… с кем мне теперь разговаривать? — продолжила Лейси, делая вид, что плачет.

— Со своим мужем. Эти — неудачницы, — пошутила Миша, указывая на других девушек за столиком. Ее встретил хор возмущений.

— Но никто не разговаривает со мной так, как ты, — простонала Лейси и прижалась лбом к столешнице.

— О, боже. Ладно, кто-нибудь, позвоните ее мужу, чтобы он ее забрал, и следующий раунд за мой счет! — воскликнула Миша.

Под аплодисменты она направилась к бару.

— Можно мне четыре «вашингтонских яблока» и водку с тоником!? — обратилась она к бармену. Он кивнул и принялся готовить напитки.

—Привет.

Миша вздрогнула от испуга. К барной стойке подошел парень и прислонился рядом с ней. Выглядел он молодо, ну, по крайней мере, моложе ее. Он окинул ее очень откровенным взглядом, задержавшись на ее груди, после чего его глаза спустились к ее бедрам и попке.

— Я могу вам помочь? — спросила она, оглянувшись вокруг, чтобы точно убедиться, что он разговаривает с ней.

— О, да, можешь. Ты живешь поблизости? — спросил он, его взгляд наконец вернулся к ее глазам.

Охренеть, ко мне подкатывают?

— Э, да.

— Хорошо. Я заметил, что вы, дамы, празднуете. День рождения? — продолжил он, жуя соломинку.

— Вроде того.

— Вроде дня рождения?

— Вроде дня рождения/прощальной вечеринки, — пояснила она, нервно проводя пальцами по волосам.

На самом деле, она очень давно не выходила никудавеселиться.Чем больше она прибавляла в весе, тем больше времени проводила дома. Даже начав терять вес, все свое время она тратила на то, чтобы похудетьеще больше. Она даже не помнила, каково это, когда к тебе подкатывают, и не могла сказать, происходит ли это сейчас.

Я — идиотка.

— О, ты уезжаешь? Облом, я надеялся, что мы сможем потусоваться, — парень притворно надулся, но его глаза улыбались.

— Серьезно? — она рассмеялась. — Ты даже меня не знаешь.

— Я мог бы узнать тебя намного лучше сегодня у тебя дома.

О, да, он ко мне подкатывает.

— Сожалею, но я замужем, — машинально ответила она.

— Я тоже сожалею. Мы могли бы пойти ко мне.

Вот этот момент. Тот самыймомент.

Миша покраснела и ответила: «нет, спасибо». Расплатившись с барменом, она забрала поднос с напитками, и вежливо улыбнувшись своему поклоннику, вернулась к столику.

Но после двух шотов подряд и водки с тоником, она часто посматривала в сторону барной стойки. На мужчину. Время от времени он оглядывался через плечо, иногда подмигивал. Жевал соломинку. Миша знала, что не пойдет к нему домой, не сделает ничего плохого.

Но не потому, что этобылоплохо.

А только потому, что ее подруги увидят, какой она ужасный человек.

Вне всякого сомнения, я попаду в ад.

***

— Уверена, что не хочешь, чтобы я поехал с тобой? Я мог бы купить билет, — предложил Майк, следуя за ней по аэропорту.

Миша закатила глаза.

— Мы это уже обсуждали, Майки. Я в самом начале спросила, не хочешь ли ты поехать со мной. Ты отказался. Сейчас уже поздно. У тебя работа. Ты приедешь ко мне в гости через месяц, — напомнила она ему, поправляя сумку повыше на плече.