Может, идея не так уж плоха.

С участившимся дыханием она опустила верх платья. Обхватила правую грудь левой рукой, зажав сосок между двумя пальцами, а затем сделала снимок. Даже не посмотрела на него, не хотела переживать и просто отправила Талю.

На ответ ему потребовалась всего минута.

Бл*ть, ты такая красивая. Ты мокрая?

Да.

Покажи мне.

Ты должен мне фотографию.

Мгновение спустя она ее получила. Его промежность. Штаны все еще на месте, но полностью расстегнуты, а его рука виднелась только от запястья. Она охнула, глядя на фото, а потом заметила подпись: «Я покажу тебе свой, если ты покажешь мне свою».

Миша никогда не занималась сексом по телефону. Никогда неслала секссмс. Никогда не делала ничего подобного — обычно такие вещи вызывали у нее дискомфорт. Но не с Талем. Это чувствовалось почти нуждой. Тем, что онадолжна быласделать.

Она встала напротив зеркала. Подобрала подол платья и прижала ткань локтями по бокам. Затем обхватила промежность, тут же скользнув кончиком среднего пальца внутрь. Даже она должна была признать, что фотография смотрелась довольно сексуально. Эротично — она явно трогала себя. Не вульгарно — ничего откровенного на самом деле видно не было. Она сфотографировала свое отражение и отправила ему.

Черт возьми, ты потрясающая.

Взамен она получила фотографию. Таль не был таким застенчивым, как она; на экране красовался его эрегированный пенис крупным планом. Но на нем было что-то еще, и ей потребовалась секунда, чтобы понять это.

Он обмотал мои трусики вокруг основания члена.

Было нелегко молчать, печатать одной рукой грязные слова и делать еще более грязные фото, но ей удалось кончить за считанные минуты. Она шептала его имя стенам, желая, чтобы он услышал, что с ней творил, даже когда его не было в комнате.

Было невероятно.

Ты — невероятная.

Это все твоя заслуга.

Не уезжай в Позитано.

Когда пришло последнее сообщение, Миша мыла руки, и она уставилась на телефон, как на какое-то ядовитое насекомое.

О чем ты?

Не уезжай. Останься здесь. Останься со мной.

Я не могу.

Почему?

Потому что. У меня работа.

К черту твою работу. Останься со мной.

Я не могу.

Почему!?

Я замужем.

Останься со мной.

Почему он так поступал с ней!? И из всех способов сказать такое дерьмо он выбрал сообщения!?

Она не ответила. Вернувшись, закончила обедать со всеми. Потом с головой ушла в работу, даже ни разу не взглянув на свой телефон. На часах пробило шесть, прежде чем она это осознала, и в офисе осталась последней. Заперев замки, она отправилась обратно в отель, еле волоча ноги.

Таль ждала ее в номере.

— Я уже начал задаваться вопросом, не будешь ли ты избегать меня всю ночь, — сказал он, как только она вошла в дверь. Она взглянула на него, затем осмотрела остальную часть комнаты. Он заказал для нее ужин — ньокки в чесночно-пряном соусе и бутылочку пино гриджо. Ее любимые.

Ей казалось, что ее вот-вот стошнит.

— Нет, я пришла, как только закончила, — заверила она его.

— Ты в порядке?

— Конечно.

— Миша.

— Таль.

— Прекрати это дерьмо.

Что ей в нем нравилось, так это то, что он всегда «прекращал дерьмо». С Талем нельзя было ходить вокруг да около и уклоняться от темы. Если она бывала в плохом настроении, он интересовался причиной. Если она вела себя как стерва, он велел ей заткнуться. И что бы она ни говорила в ответ, даже если это было «иди на х*й», он просто смирялся.