— Если я не получу от тебя вестей к полудню, то позвоню в номер, — предупредил Таль.

— Мне не нравится, когда мне угрожают, — огрызнулась она.

— А мне не нравится, когда меня отодвигают на второй план.

Туше, мистер Канаан.

— Хорошо-хорошо. Если не получишь известий от меня к полудню, то позвонишь. Было бы легче, если бы ты знал номер его мобильного? — она не удержалась от сарказма, сочившегося из ее слов.

— Я его уже знаю. Полдень.

Затем линия оборвалась.

Откуда он все знает!?

***

Миша отрывисто постукивала ногой по булыжнику. Прикусив губу, она дергала за прядь волос. Слепой мог бы сказать, как она нервничала; Майк же просто продолжал запихивать яичницу себе в рот.

— Эй, не хочешь пробежаться по пляжу? — спросил он.

— Хм? — она его не слушала.

— Пробежаться по пляжу. Ты сказала, что хочешь сходить на пляж, — напомнил он.

Пляж. Пляж, где я, вероятно, влюбилась. Пляж, где я собираюсь положить конец нашей любви. Я больше никогда не смогу пойти на пляж.

— Ой. Да. Нет, я не хочу на пробежку, Майки.

Он взглянул на нее поверх солнцезащитных очков.

— Помню, с каким энтузиазмом ты тренировалась перед отъездом, — сказал он осторожно.

— Прошу прощения!?

— Я не пытаюсь быть козлом, детка, но ты была так настроена похудеть. Ты же не хочешь набрать весь потерянный вес, пока ты здесь, — заметил он.

Она села прямо и положила руки на бедра.

— Хочешь сказать, я потолстела? — спросила она, глядя на него.

— Нет. Ну, то есть, может, на пару фунтов, что это нормально, ты прекрасно выглядишь. Но дашь себе поблажку и в мгновение ока вернешься к прежнему весу, — предупредил он.

К черту все это.

— Ты закончил? — рявкнула она, вставая из-за стола.

— Что? Я только начал, я...

Миша отошла от стола.

Он догнал ее на улице, рассмеялся и быстро обнял.

— Брось, милая, не сердись на меня, — взмолился он своим сюсюкающим голоском, целуя ее в шею. Миша сопротивлялась желанию оттолкнуть его.

Он все еще думает, что твоя кожа принадлежит ему, потому что ты не сказала ему, что отдала ее другому.

— Я не сержусь, Майки, — заверила она его, а затем позволила ему взять ее за руку. Переплести их пальцы.

Они еще немного поболтали, пока шли к берегу. Он рассказал обо всем, чем хотел заняться во время пребывания в Италии, и о том, как взволнован, что они будут это делать вместе. Майк никогда не выезжал за пределы Соединенных Штатов. Он не любил летать и однажды сказал, что не испытывает особого желания путешествовать. Это послужило одной из причин, почему они никогда не ездили в отпуск. Даже в медовый месяц. Майк был домоседом.

— Здесь так красиво, — простонал он, отпуская ее руку и подбегая к воде.

Миша поплелась за ним и остановилась поодаль. Взглянула направо, на выступ скалы, скрывающий особый пляж. Особый секрет.

— Да, — прошептала она.

— И я так рад, что здесь с тобой, — добавил он, повернувшись к ней.

Она улыбнулась, когда муж подошел к ней. По-своему она скучала по нему, что было чертовски странно. Ей нравилось разговаривать с ним, он мог быть очень забавным. Ей этого не хватало. И будет очень не хватать в будущем.

— Майки, мне кое-что… — начала она.

Но ее прервал внезапный поцелуй, такой крепкий, что ей стало трудно дышать. Когда он отстранился, Миша охнула от изумления.

— Боже, я скучал по тебе, Миша, — простонал он, целуя ее в шею.

— Что ты делаешь!? — воскликнула она, уклоняясь от его прикосновений, пока его руки блуждали по ее телу.

— Я знаю, что дома все было странно, но это время в разлуке заставило меня задуматься. Мы попробуем, хорошо? Мы постараемся. Ты приложила столько усилий, чтобы вернуться в форму, что теперь я буду внимательнее, — сказал он ей, целуя ее в ухо.

Подождите… он только что намекнул, что мы не занимались сексом, потому что я набрала вес!?

— Майк, остановись, мне нужно поговорить с тобой. — Она отталкивала его руки, становившиеся все более цепкими.

— Мы и так все время разговариваем. Ш-ш-ш, — ответил он, и его язык скользнул ей в ухо. Она буквально подпрыгнула.

— Что ты делаешь!? — взвизгнула она, отдергивая от него голову.

— Добавляю остроты, пробую что-то новое, — засмеялся он.

— Фу, ты же знаешь, мне это не нравится! Прекрати! — воскликнула она, почувствовав, его руку на своей груди.