— Помогите! Помогите!

Но незнакомец даже и не подумал подойти, он уходил прочь все той же прогулочной походкой.

Канал, тихий и безмятежный, отражал свет фонарей в рябь воды. Человек в черном шел вдоль его берега, погруженный в свои мысли. Он не замечал ни проходящих мимо людей, ни шумных заведений, ни даже собственных шагов, которые отдавались глухим эхом в ночном воздухе.

Он любовался город, его нижней частью, той, которая имела самую дурную славу. Нищие кварталы. Улочки здесь были серыми, как небо в пасмурный день. Дома стояли плотно друг к другу, их стены были покрыты копотью, а окна замазаны грязной бумагой. В воздухе висел удушливый запах сырости, гниющих отходов и несчастной жизни.

Мостовые выложены неровными булыжниками, в которых застревали грязь и вода. По ним топали люди в поношенной одежде, такие же серые и унылые, как и сами улочки.

Дети, грязные и голодные, бегали по улицам, среди собак и кошек. Их глаза были пустыми, словно у стариков, а лица исполосованы жизненными невзгодами. Они просили милостыню. Некоторые подрезали кошельки пьянчуг.

В углах домов стояли бочки с грязной водой. По улицам текла вонючая грязь, которая забивала канализацию.

Небо над улицами было тяжелым, серебристо-серым. Солнце редко пробивалось сквозь тучи, а когда это случалось, его лучи были тусклыми и бессильными.

В этом квартале было много кафе и трактиров, но в них пахло не едой, а унынием и отчаянием. В них сидели и пьянствовали люди, которые не могли найти выхода из своей бедности и несчастья.

В этом квартале жизнь была не жизнью, а выживанием. И всё вокруг дышало серостью и безнадежностью.

Внезапно человек в черном остановился. Мысли его прервались увиденным. Перед ним возвышался деревянный черный дом, похожий на церковь, с узкими окнами и высокой конической крышей. Его фасад был отделан грязно-серым камнем, а над дверью висел странный знак: герб в виде лопаты и крыльев летучей мыши.

Человек в черном остановился и долго смотрел на знак. Он просто узнал этот герб.

Он поднял руку и медленно постучал в дверь. Стук был глухим и негромким, словно отдающийся от старого гроба.

Дверь с грохотом отворилась, и перед гостем возник сонный старик, с лицом, испещренным морщинами, и глазами, похожими на две черные бусины. Он оглядел незнакомца сверху донизу и проворчал:

— Что тебе надо?

Человек в черном не ответил. Он просто ухмыльнулся, и эта ухмылка была холоднее ледяной воды.

— Убирайся! Бесплатная раздача еды будет завтра. Сегодня кухня уже закрылась.

Старик схватился за дверь, чтобы закрыть ее, но человек в черном протянул руку, и старик уже не мог ее отпустить.

— Не спеши, — произнес незнакомец, и его голос прозвучал как шепот ветерка в пустыне.

Он открыл ладонь, демонстрируя маленький светящийся шар. Он светился мягким белым светом, словно маленькая звезда.

Старик застыл на месте. Он увидел этот шар, и в его глазах отразилось удивление.

Старик глянул на человека в черном.

А потом с грохотом упал на колени, словно лишенный сил.

— Хозяин! — прохрипел дрожащим голосом старик.

Человек в черном не произнес ни слова. Он просто стоял и смотрел на старика, в его глазах блестели не любопытство, а нечто невообразимо холодное и безжалостное. На устах сияла улыбка.

— Они… черные, — только и смог вымолвить я, взирая на шары.

Внутри них не было никаких картинок из моего прошлого. С одной стороны, так даже лучше, но сейчас я испытывал какое-то странное чувство, будто вместе с этими картинками стерлась и частичка меня.

Славия, не совсем понимая, что происходит, лишь кивнула. Произнесла:

— Но ведь сами шары остались на месте. Они никуда не исчезли.

Она была права. Пока хрустальные шары здесь можно провести магический ритуал считывания.

И мы принялись подготавливаться.

Холодный воздух подземелья студил спину, но я, несмотря на это, ощущал странное тепло, волнение, которое переполняло меня изнутри. Славия, моя спутница, двигалась легко, словно танцуя среди шаров, выписывая необходимы фигуры на полу и делая расчеты.

Я достал из сумки набор инструментов: серебряный нож, ритуальные чаши, свечи. Когда дело касается заклятий считывания, то в ход идет старое доброе ремесло магии, только с помощью него можно точно создать необходимые формулы.

Ко мне подошла Славия и принялась помогать.

Сначала она выложила по кругу три чаши, наполнив их водой — очень хорошим природным фиксатором всех магических потоков. Я помог ей расставить свечи по периметру, а после она положила перед чашами кристаллы.

— Расчеты? — спросил я, глядя на девушку.