Они несли в руках диковинное оружие, усеянное сияющими кристаллами. Вскидывая его и целясь, они выпускали то огненные шары, то лучи света или разряды молний.

Кристаллы были и на их стальных доспехах, вспыхивая и создавая округлые диски энергии оранжевого цвета, защищая своего владельца от атак.

Воинов в подобных доспехах и с оружием было видно чаще остальных. В противовес им, обмотанные цепями босые люди в лохмотьях, мелькавшие куда не кинь взгляд, кидались на ее союзников, готовые подмять всех своим числом. Их расстреливали, рубили и отшвыривали наземь, но те поднимались и вновь бросались в атаку, словно глухие к своей боли и ранам.

Им помогали зверолюди, ощетинившиеся клыками и чешуей, что неслись вперед и раскидывали людей, в надежде вывести хоть кого-нибудь из строя. Но воинов в доспехах с сияющими кристаллами было много и они продолжали прибывать, подкрепляя своим числом ряды воюющих.

Похожие, но разные, все они сражались друг с другом.

Внося свой посильный вклад в битву, она прорубалась сквозь противников, глуша в себе страх.

Только бы не встретиться с…!

Нет, даже имя вспоминать не хотелось. слишком много боли, слишком мало оставили нетронутым весь их Род.

Но рано или поздно, этому суждено было свершиться.

И когда очередной враг пал наземь, сраженный мечем, за ним она увидела причину своих страхов.

Расправившись сразу с двумя из ее союзников, он обратил, наконец, на нее внимание.

Оба они были достаточно искусны – об этом говорила большая площадь вокруг них, свободная от людей, недостаточно умелых, чтобы пережить соседство, но достаточно сообразительных, чтобы держаться подальше.

Потому, когда они наконец встретились взглядами, меж них никого не осталось – только истерзанные тела, что, словно после торнадо, усеяли все вокруг.

Не сводя друг с друга глаз, они начали потихоньку сходиться. Потрепанный и чуть порванный белый плотный халат с серыми округлыми узорами по краю, отчаянно трепыхалась на ветру, столь сильном, что заставил бы прижиматься к земле любого. Но воительница в белом шла твердым шагом, сжимая в руках меч и щит, сияющие вставленными кристаллами.

Ее противник сделал несколько шагов и застыл напротив нее, гордо расставив ноги, одетые в черные свободные штаны с красными полосами, и высокие ботинки. Можно было по достоинству оценить жилистость и развитость мышц его вспотевшего тела, проглядывающего сквозь такого же цвета жилетку, оставлявшую открытыми плечи и нижнюю часть живота. Наклонив голову, он смотрел на нее исподлобья сквозь длинные волосы, ниспадавшие на лицо. Ветер трепал их частыми порывами, но он не обращал внимания на помеху и продолжал сверлить противницу взглядом глаз, сияющих алым огнем, словно далекие, но яркие красные звезды. Руки были облачёны по локоть в щитки-утяжелители, одна горела огнём, а вторая, отведенная за спину, сжимала наготове мерцающее алым полупрозрачное копье из Звёздного Света.

Двое застыли друг напротив друга.

Кроваво-красная «Звезда» на груди у воина, и серое «Древо» на спине у воительницы.

Собравшись с мыслями, девушка вдохнула, готовясь говорить, чтобы воззвать к чувству здравого смысла мужчины, но тот ее перебил:

– Вы баламутите воду почем зря. Был мир, и надо было вам со своим непокорством вылезти. Такие как вы и нарушают наше единство. Ничего, и вас утихомирим.

– Думаете, мы словно непослушная конечность, что нужно отрезать. Но зверь, откусив зачесавшийся хвост – умрет, потеряв кровь! И если мы продолжим – мы истребим друг друга! – прокричала девушка, обводя руками с оружием поле вокруг себя.

– Нет, не истребим. Победа будет за нами. Это не фантазии, и не обман – ты знаешь я прав. А вам следовало раньше об этом думать, не браться за оружие, не бросать вызов. И знать своё место. Кусающий кормящую руку, всегда будет наказан этой рукой. – раздумав над ее словами несколько мгновений спокойно ответствовал воин.

– Не браться за оружие!? Да вы убийцы наших братьев и сестер! На вас кровь наших отцов и матерей! Наших друзей и подруг! Детей и… супругов… – замявшись, и проглотив комок горечи, она продолжила: – Камни, сложенные вами на их могилах неминуемо скатятся вниз и станут вашей погибелью!

– Ха, и это ваша месть! – раздраженно бросил ей в ответ человек в черном, – Да вас за эту дерзость хоронить будет некому! Трава не дает отпора руке, что ее собирает.

– Месть!? Да мы свободы хотим! Измученный жаждой зверь не страшится хищника на водопое. Нас больше не задушит чужая власть!

– Вы нам ОБЯЗАНЫ! Вашими жизнями, вашим покоем и вашим благополучием! – топнув ногой выплюнул мужчина.

– Это правда. – согласно кивнула она, признавая правоту мужчины. – Но за это вы нас всех за людей не считаете, позволяете себе истреблять целые народы… Вы распоряжаетесь нами как скотом!

– Это ложь. Мы принуждаем вас к миру, раз вы сами в нем жить не способны. Дикого зверя в своих владениях следует приручить, либо истребить.

– А мы хотим вольного воздуха! Птица в клетке всегда на небо смотрит, сколько не корми! И мы всегда будем воли жаждать! Оглянись! Все наши народы сражаются вместе, чтобы…

– Не все, но лишь те, кто дерзнул восстать против тех, кому должен повиноваться. Кому ОБЕЩАЛ повиноваться. И вы все падете вместе. А вода, взбаламученная камнем, всегда успокаивается.