– Только он выбрал меня не как пару. Я не знаю для чего я ему.

Иванка помогла мне надеть платье, а затем сложила мои немногочисленные вещи в чемодан. Я находилась будто в прострации. Никак не получалось осознать происходящее.

Ладони холодные, в голове пустота, а сердце еле бьётся. Будто я не управляю своим телом. Совершенно пропали силы бороться. Странно.

Я чувствовала себя безвольной куклой. не хватало сил даже на мысль о побеге.

– Ты сегодня сама не своя. – Иванка обняла меня за плечи. – Будто спишь ещё.

– Не верю, что всё происходит со мной. Будто дурной сон, только я никак не могу проснуться.

– Ты бледная и холодная. Может заболела?

– Не могу объяснить, но меня будто лишили воли.

Аллар Тдео

– Йен, сходи проверь, где она!

Аллар Тдео ненавидел ждать. Он привык, что все приходят именно в то время, которое он назначил. Ни секундой позже.

Терек, управляющий Школы, обещал, что девушка появится в десять, а уже была четверть одиннадцатого. Конечно, Аллар мог просто прислать водителя, но он хотел быть уверен, что Евдокия точно сядет в машину. Она была слишком важна для него.

Дело всей его жизни. Месть всей его жизни.

Сейчас ему хотелось зайти в здание Школы, схватить девушку за руку и притащить силой. Но он оставался сидеть в машине.

Вчера вечером ему пришлось подавить её волю и даже стереть память. Ни к чему ей пока знать, для чего мужчина её выбрал.

Ещё устроит истерику, а Аллар ненавидел женские истерики ещё больше, чем тех, кто опаздывает.

Евдокия – странное имя. Обычно девушки любят называть себя более аристократическими и изысканными именами, вроде Констанция или Мариэлла. А тут Евдокия.

Доки. Она попросила называть её именно так. Аллару Тдео должно быть наплевать на её имя. Сейчас это неважно. Главное, чтобы он её забрал и отвёз к себе.

Только бы не сбежала. Конечно, он её найдет, но не хотелось бы снова заниматься поисками, когда она уже почти была в его руках.

Евдокия.

Аллар так долго её искал. Детство девушки прошло в приюте, и это добавило проблем. Не так просто отыскать сиротку, у которой нет документов о рождении. Но Аллар Тдео нашёл способ.

Теперь он её не упустит. Найдёт, если сбежит. Аромат Евдокии засел у него в памяти. Сладковатый, немного пряный, с нотками лаванды. Аллар скривился, ему не нравилась мысль о том, что аромат Евдокии так привлёк его.

Он не должен об этом думать. Только холодный расчёт. Только месть. И после нескольких провалов своих подчинённых он закончит это дело сам.

Евдокия

Когда я увидела Аллара, по спине пробежал холодок. Ладони вспотели, а ноги начали дрожать. Каждый шаг давался с большим трудом.

Не могу представить, как буду рядом с ним находиться, если его присутствие уже вводит меня в ужас.

Оборотень приехал за мной на новейшем скайкаре. Я такие видела только издалека, близко не подходила. Даже сразу не поверила, что должна в него сесть и полететь.

Ученица сиротского приюта сядет в новейший скайкар? Никто в такое не поверит. А я и правда должна в него сесть и полететь через всю Аланту.

Аланту я видела всего раз, когда ехала устраиваться на работу к Тереку. Я рассматривала город через окно поезда. Красивый, современный.

Уже в тот момент я понимала, что мне в этом городе не место. Я не подхожу.

Обычная, серая, в поношенной старой одежде.

Служанка, обязана быть неприметной и не попадаться на глаза окружающим.

Я медленно подхожу к скайкару, который отливает серебром. Задняя дверь поднимается вверх с шелестящим звуком, служащий убирает мой чемодан и жестом приглашает внутрь.

– Евдокия, садись. У меня мало времени, – говорит Аллар и не сводит с меня янтарно-жёлтых глаз.

Медленно опускаюсь на сидение, которое поскрипывает, и ко мне приходит осознание, что это конец.

Конец моей обычной и понятной жизни. А что будет дальше, я не знаю. Бежать смысла нет. Ещё с приюта у меня в руке, в районе запястья, стоит чип, благодаря которому моментально отследят.

В салоне пахнет мускусом и деревом. Приятно, ненавязчиво. Сажусь ровно, выпрямляю спину до боли, руки на коленях. Всё, как учил Текер, правда, не меня, а своих учениц.

Дверь захлопывается, нас чуть потряхивает, но затем мы медленно поднимаемся вверх. Я искоса поглядываю на своего спутника.

Оборотень едва заметно ухмыляется. Доволен собой. Выглядит так, будто выиграл счастливый билет. Вот только я совершенно не пойму, чему он так радуется.