В панике осмотревшись, старая служанка увидела то, что могло её спасти.

Высокая башня, стоящая чуть ли не в центре города — хорошее место для бастарда. Если его не выкинут в канаву, значит — хорошо воспитают, уж деньги у владельцев такой башни точно есть, от одного рта точно не обеднеют. Сдерживаясь от желания как можно быстрее рвануть куда угодно лишь бы подальше отсюда, старая служанка подбежала к двухстворчатой двери башни и положила корзинку с младенцем на нижнюю ступень лестницы. Немного поколебавшись, она всё же нашла в себе силы и несколько раз сильно ударила кулаком в дверь, подняв шум. Посчитав свой долг выполненным, старая служанка побежала обратно, пока её отсутствия не хватились в поместье, напоследок глянув на оставленного ей на произвол судьбы младенца, чьи глаза едва заметно светились в темноте. Небольшой шум за дверью башни придал старой служанке дополнительных сил, и она скрылась в темноте.

Одна из створок двери резко открылась и в дверном проёме показалась низкорослая фигура. Осмотревшись вокруг, чтобы найти хулигана, который потревожил её священный сон, дворфийка с удивлением обнаружила небольшую корзину рядом, на первой ступеньке. Прекрасно видя в темноте, она приблизилась к необычному подарку на пороге храма, в котором жила и служила последние лет двадцать.

Глаза дворфийки и младенца встретились, и, уже пожилая для своей расы женщина, только и смогла вымолвить.

— (дворф.) Во имя всех богов, что за чудовище оставило тебя здесь!

Быстро сообразив, что произошло, и ещё раз осмотрев ближайшие улицы, дворфийка ловко подхватила корзину с младенцем и занесла свою находку внутрь.

— Оторвись от своих звёзд, старый пердун, — прокричала она, обращаясь к кому-то невидимому, — у нас появились проблемы.

— Не могла бы ты быть потише, — раздался слегка дребезжащий голос откуда-то сверху, — я как раз заканчиваю составлению новой звёздной карты.

— Нет, — твёрдо прокричала дворфийка, — если бы я могла справиться с чем-то без тебя, то сделала бы это, так что кончай жечь свечи и спускайся сюда.

Пока двое обитателей обсерватории переругивались между собой, младенец вёл себя неестественно тихо, не плакал, не кричал, а только наблюдал за происходящим. Когда с верхних этажей башни спустился мужчина, чей голос был слышен ранее, стала понятна причина лёгкой неприязни между ним и женщины дворфа, ведь звездочётом оказался старый даже по меркам своей расы эльф в свободном балахоне.

— Вот, полюбуйся, что нам подкинули, — тут же распалилась дворфийка, — младенца!

— Я вижу, — подслеповато щурясь, ответил эльф, — и судя по всему не просто младенца, а младенца-аасимара. Хм, если ещё точнее, то поцелованного музой.

— Я это без тебя вижу, старый дурак, — всё больше распалялась женщина, — вот только что с ним теперь делать!? У нас же нет, нечем его покормить, не во что одеть!

— Дааа, — протянул эльф, уйдя куда-то в свои мысли, — надо что-то делать…

— Тьфу на тебя, отрыжка слизнекамня, никакой пользы, — может ты знаешь какие-нибудь заклинания или ещё что, чтобы найти его родителей, уж я то им устрою!

— Нет, ничего такого я не знаю, — флегматично произнёс эльф, — но мы можем попробовать дать объявление в городской листок, может его кто-нибудь потерял?

— Ой, старый дурень! — сокрушалась дворфийка, — Ладно, можешь возвращаться к своим звёздам, а я что-нибудь придумаю.

— Я знал, что ты найдёшь выход Хильда, — слегка улыбнулся эльф, непонятно от чего, от того, что от него отстали, или от того, что ситуация разрешилась.

— (дворф.) Так, надо молоко, желательно не животное, — быстро затараторила себе под нос Хильда, — надо нанять кормилицу, а то я старовата для чего-то такого, но где её найти? Точно, у Эмбер в квартале недавно родился сын, а сиськи у неё такие, что на двоих хватит, поговорю с ней, может она согласится… Что ещё, одежда. Ну, тут я сама разберусь. Пелёнки и прочее… Найму прачку, заодно и мне работы меньше.

В раздумьях, дворфийка металась по всему обширному залу, располагавшемуся у входа в башню и автоматически укачивая младенца. Закончив набрасывать план действий, она замерла на месте, и посмотрела на задремавшего младенца.

— Осталось придумать тебе имя, вот только какое… Сам ты тяжёленький и крепкий, значит вырастешь сильным… Хм… придумала, будешь ты Эриком, таким же сильным и могучим как скалы!

Как только было озвучено его новое имя, младенец скинул с себя остатки сна и широко открыл глаза. Хильда Лёгкая Шаг, готова была поклясться, что прочитала во взгляде младенца один единственный вопрос: «Да ладно!» Но быстро себя успокоила, ведь такие маленькие дети ещё не могут внятно мыслить, а значит — ей просто показалось.