— Народ, может, бухнем коньяка в кексики! — Взмахнула я бутылкой в их сторону. А потом задумалась и добавила, заглянув в горлышко бутылки, проверяя, сколько там ещё осталось: — Или бухнём…

— Лия! — Возмутилась Виолетта, нахмурив бровки.

— Что? — Возмутилась в ответ до глубины души. — Одно другому не мешает.

— Хо-хо, да наша Лия умеет шутить. — Обрадовался Глэн.

— Тебе показалось. — Ответила с нажимом, вернув лицу прежнее выражение.

Спорить он со мной не решился.

***

Закончили мы довольно поздно, или рано (это как посмотреть), но рассвета ещё не было. Некоторые уже сидели где попало, лишь бы было куда голову приложить, практически засыпали. Мы с Виолеттой трудились над последним подносом: она украшала пирожные вензелями из глазури, а я посыпала шоколадные кексы сахарной пудрой.

— Красиво. — Похвалил нас Клайв, довольно улыбаясь.

— Ещё бы! — Довольно улыбнулась в ответ Лилия, вогрузив на маленький тортик вишенку. Она выпрямляется, смотрит на нас: — Девочки, вы ещё долго?

Я посмотрела на Виолетту, та в ответ посмотрела на меня. Это заняло секунды три, но соседка всё поняла.

— Нет, но это в любом случае время. Думаю, вы можете идти отдыхать. Мы всё закроем и уберём.

Боже, как мне это всё не нравится. Но я выдыхаю, на секунду прикрыв глаза. Надеюсь, это того стоит.

Ребята переглянулись, Клайв на всех очень внимательно посмотрел своими выразительными чёрными глазами, понял, что ребята действительно без сил и уже засыпают и кивнул.

— Народ, вставайте. Всем огромное спасибо, до завтра. Мы хорошо потрудились, все большие молодцы, отдыхайте. Завтра в девять наряженные, красивые, с венками у выхода из академии. — Распорядился Клайв, подёргивая каждого за плечо, чтобы проснулись уже и пошли по комнатам. Ребята лениво встали, попрощались с нами, потянулись к выходу из кухни.

Мы с Виолеттой терпеливо дождались, пока все выйдут, но остался только староста. Он сочувствующе посмотрел на нас, почесал свою чёрную тыковку и спросил:

— Может, вам нужна помощь?

— Нет, Клайв, спасибо. К тому же, это чисто женская работа. Мы совсем скоро закончим и всё закроем, не переживай. — Отозвалась Виолетта.

— Ну, может, тогда вас проводить до комнаты? Всё-таки темно уже…

Я закатила глаза. Вот когда нужно, от них не дождёшься, а когда нам просто на второй этаж подняться, так сразу включают режим героя-любовника!

— Да, нам же через тёмный лес нужно пройти, реку переплыть и с монстром-маньяком сразиться, угу. — Ответила я, не отрываясь от своего занятия.

— Лия! — Шикнула маг Земли, возмущённо смотря на меня и откладывая свои кухонные принадлежности, полностью переключая своё внимание на парня. — Она имела в виду, что мы очень благодарны тебе, но справимся сами. Мы живём совсем не далеко, нам ничего не угрожает.

— Ничего, кроме тупости окружающих. — Подхватила я, как ни в чём и не бывало. Послышался тяжёлый вздох Виолетты, но она ничего не стала мне говорить. Наверное, понимала, что усталость повлияла и на меня, и, кроме очередного стёба, я ничего не выдам адекватного.

Клайв отреагировал вполне спокойно — коротко посмеялся, пожелал спокойной ночи и, наконец-таки, ушёл, прикрыв за собой дверь. Я свободно выдохнула, но снова подсобралась под пронзительным взглядом зелёных глаз. Поднимаю взгляд на Виолетту, напряженно спрашиваю:

— Что?

— Ты уверена?

Вопрос повис в воздухе.

Вздыхаю, скриплю зубами. Возвращаюсь к кексам, криво усмехаюсь.

— Я — да. Будет весело, я обещаю. Просто не ешь земные десерты, вот и всё… или ты хочешь меня остановить?

Беру тряпку, вытираю руки, испачканные сахарной пудрой и кремом, смотрю на девушку с милыми веснушками.

Она нерешительно закусывает губу, отводит взгляд и почему-то некоторое время молчит. Я думала, она уже не ответит, но вдруг она говорит:

— Останавливать тебя я не буду, но и помогать тоже не собираюсь. Просто совет — будь аккуратна.

— Даже и не подумаю. — Улыбаюсь очень нехорошо. — Все должны знать, кто именно это сделал, иначе всех разом отчислят, что нам совсем не нужно.

Виолетта не отвечает, просто кивает, и садиться на стул, устало откидывается на его спинку. Понимаю её, очень сложно готовить часами напролёт, особенно работу на выход в свет.

Я же лезу в сумку, достаю колбочку. В душе скребётся совесть, но я упрямо заглушаю её голос. Не сейчас. Когда задевают мои права и свободы, нужно их отстаивать, иначе это будет чужая жизнь, не моя. И вряд ли она будет счастливой.

— Вот отчислят меня, тогда и отпразднуете нормально. — Бурчу своей совести в ответ.