Он повернулся к девушке.

– Энн-Ли! Можешь тоже пойти купить себе поесть.

Она подняла лицо с жующей челюстью.

– Я не голодна.

Остлунд что-то прорычал себе под нос.

– Тогда пойди припудри нос, о'кей?

Она хотела ещё что-то сказать, но потом предпочла просто соскользнуть со стула и с обиженным видом удалиться в подсобное помещение. Зашуршала её куртка, потом стукнула дверь.

– О'кей, что ты хочешь узнать?

Я кивнул головой на старика в углу.

– А что с этим?

– Глухой, как камень. И он не притворяется, не беспокойся.

Я спросил себя, откуда он может это знать, но потом решил, что это не играет роли. Вынул из кармана деньги, отсчитал две с половиной тысячи крон и сунул их в протянутую руку Остлунда.

– «Рютлифарм». Всё, что сможешь найти.

Он поднял брови.

– Швейцарская фармацевтическая фирма? В которой работает новая нобелевская лауреатка?

– Она.

– Раньше ты был оригинальнее.

– И впредь буду, – сказал я. – Как только смогу позволить себе твои цены.

Пришлось ему потрудиться за мои деньги. Спустя небольшую вечность он вернулся из служебных помещений с двумя папками, содержимое которых он добыл при помощи ксерокса. В то же самое время он сделал запрос по своему компьютеру, что принесло ещё одну охапку распечаток, а сверх того он вручил мне несколько дюжин копий с микрофильмов: фирма «Рютлифарм», судя по всему, постоянно была на виду.

– Вот тебе, – сказал Остлунд, подвинув мне по прилавку всю эту кучу, увязанную в старую конторскую папку и схваченную резинкой. – Честно говоря, всё это можно было выяснить и более дешёвым путём.

Я взял папку с внезапным предчувствием, что её содержание не продвинет меня ни на шаг. Предчувствие, которое было мне сейчас абсолютно некстати.

Я вспомнил ещё кое-что.

– Скажи-ка, у ваших конкурентов пару недель тому назад совершенно неожиданно умер молодой репортёр. Бенгт Нильсон из «Svenska Dagbladet». Известно ли об этом что-нибудь? Отчего, почему?

Остлунд поднял брови и оглядел меня снисходительно, чуть ли не с состраданием.

– Во-первых, – сказал он, – у нас нет конкурентов, мы все участники состязательного процесса. И, во-вторых: да. Известно.

– И что тебе известно?

– Бенгт Нильсон был человеком, который замахнулся слишком высоко. Честолюбив был до крайности. По глупой случайности он был сердечник и по глупой случайности не был пунктуальным. Если ты спросишь меня, он просто-напросто забыл вовремя принять лекарство. Это уже однажды чуть не погубило его несколько лет назад, но есть люди, которые не учатся на своих ошибках.

– А если я спрошу кого-нибудь другого? Какая теория будет у него?

От этого он занервничал.

– Пожалуйста, у нас свободная страна. По крайней мере, считается таковой. Но судя по тому, что я слышал, у Нильсона в кармане была оранжевая коробочка с белыми таблетками, и по глупой случайности отделения за два предшествующих дня оказались ещё нетронутыми. Я считаю, есть более основательные случаи для приложения теорий заговора.

Я зажал папку под мышкой.

– Я просто так спросил.

– Рад стараться. Маленький довесок за счёт фирмы. Надеюсь, ты оценишь.

– Ещё бы, – сказал я и вышел.

Снаружи на меня снова набросился, как хищный зверь, холод; и в горле запершило, что не сулило ничего хорошего. Я зашёл в первую попавшуюся аптеку и купил витаминные таблетки и согревающую мазь для втирания. И раз уж я там оказался, то попутно спросил:

– Есть одно сердечное средство, белые таблетки в оранжевой коробочке с отделениями по дням недели. Вы знаете, что это такое может быть?

Аптекарша, худая женщина с тёмными кругами под глазами, наморщила лоб.

– Это может быть кардиопролол. Если только это сердечное средство; есть ещё распространенное средство от астмы, к которому ваше описание тоже подходит.

– Вы не могли бы показать мне эти упаковки?

– Оба средства только по рецепту. Я не могу вам его продать.

Я помотал головой.

– Нет, я спрашиваю только потому, что мой отец делает из этого страшную тайну, что за лекарство он принимает. Он немного со странностями, вы понимаете? А мне бы хотелось знать. На всякий случай.

Она понимающе кивнула и достала из разных выдвижных ящиков две коробочки.

– Это считается самым легкопереносимым средством такого рода, – объяснила она, выкладывая передо мной кардиопролол, – но его следует принимать исключительно пунктуально. Для забывчивых пожилых людей это не самое подходящее.