Я заверил её, что мне подойдёт любое место, где нашему разговору не помешают. И она снова открыла, нагнувшись к замочной скважине так, что я увидел её крепкую попку в форме яблока, в тесно прилегающих брюках. На мгновение меня прострелило представление, управляющее моими чреслами, как я прижимаю эту попку обеими руками, голую, и… ну, и так далее… Позитронная установка Софии Эрнандес Круз, несомненно, намерила бы в этот момент в моём мозгу множество интересных процессов.

В классной комнате пахло пылью, мелом и чем-то похожим не то на духи, не то на пот, – своеобразный запах, пробуждающий воспоминания. Столы были расставлены в ряды по четыре, и мы сели за один из них. Я тоже когда-то сидел за таким столом на таком стуле, но мне казалось, что они были больше.

– Ну, о чём пойдёт речь? – спросила она с такой улыбкой, как будто в мире не водилось вообще никакого зла. – Я всё время пытаюсь вспомнить вашу фамилию и не могу. Вы ведь ни разу не были на родительском собрании или были?

– Нет, – сказал я и извлёк запаянную в пластик карточку, которую перед этим переложил из моей инструментальной сумки в бумажник. – Вы меня не знаете. Меня зовут Гуниар Нильсон.

– Нильсон? Но ведь вы не отец Ларса. Того я знаю.

Я подвинул к ней карточку.

– Только не пугайтесь, – сказал я в своём лучшем заговорщицком тоне. – Это моё удостоверение. Я частный детектив. Отец Кристины Андерсон поручил мне разыскать его дочь.

– Частный детектив? – Её и без того большие глаза стали ещё больше, когда она взяла удостоверение в руки. Кстати, бюст у неё был внушительный.

– Да, – сказал я. – Эта профессия действительно существует.

Думаю, я уже наловчился произносить эту фразу довольно убедительно. Так, будто я в самом деле частный детектив, которому уже плешь проела реакция людей на это.

При том, что я сам не уверен, действительно ли существует такая профессия вне кино и криминальных романов. Я, по крайней мере, не встречал ни одного частного детектива. Естественно, удостоверение тоже было фальшивое. Как все фальшивые документы, какими я пользуюсь, этот происходил от одной таиландской фирмы, которая производит вполне легальные фальшивые документы и за небольшую плату рассылает их по всему миру: личные паспорта несуществующих государств, членские билеты несуществующих организаций, экзаменационные аттестаты по профессиям, которыми можно заниматься без всяких экзаменов, и так далее. Удостоверения якобы репортёров, частных детективов или тайных агентов – это одни из самых дешёвых документов. Несмотря на это, выглядят они впечатляюще.

Она протянула мне карточку назад, и я отчётливо почувствовал, что она стала смотреть на меня совсем другими глазами. Феномен, с которым часто сталкиваешься при таких документах. Если по-настоящему войти в роль, это может сослужить неоценимую службу при соблазнении.

– Разыскать Кристину? – повторила она. – Я не понимаю. Нам было сказано, что у Кристины рак и она в больнице. Уже больше восьми недель.

Я кивнул с серьёзной миной.

– Ну, это не так. На самом деле она просто пропала, и мы думаем, что она не одна.

Она зажала ладонями рот. Глаза у неё действительно были потрясающие. Огромные, блестящие, тёмно-коричневые, как полированный палисандр. Она хватала ртом воздух сквозь пальцы, прежде чем смогла что-то произнести.

– Исчезла? Кристина? Боже мой. Боже мой. Какое облегчение! Я имею в виду, хоть её отец и волнуется, но это всё же лучше, чем рак. У такой-то юной девочки, боже мой…

Я продолжал вертеть в руках свое удостоверение. Испытанный приём.

– Без сомнения, – сказал я. – Но её отец уже давно ничего о ней не слышал. Он боится, что ей что-нибудь сделали.

Она часто закивала.

– Я понимаю. Да, я думаю, я бы умерла от страха… – Она некоторое время смотрела перед собой остекленевшими глазами, мысленно блуждая где-то далеко. Потом возмущённо помотала головой. – Но тогда зачем он всех уверяет, что Кристина смертельно больна? Как можно говорить такое? Для нас всех это был чудовищный шок.

Я кивнул, полный понимания.

– Без всякого сомнения, он просто не подумал. Я и ему это сказал. Но знаете, он просто не хочет никакого скандала. Единственная дочь, может быть, с кем-то сбежала… и это при его-то общественном положении… Ну, и ему, как врачу, такая отговорка оказалась удобнее всего.

Она кивнула, задумавшись, и вообще, казалось, не особенно внимательно слушала. Я заметил, что ее взгляд прикован к удостоверению, которое я вертел в руках, и меня вдруг озарила мысль, не попробовать ли на самом деле затащить её в постель. Она была не вполне в моём вкусе, но всё же сексуальна. Если она и наполовину так наивна, как казалась, это было бы не очень уж трудно. А мне это гарантированно пошло бы на пользу.

– Сбежала? – задумчиво повторила она. – Кристина? Это как-то… – Она взглянула на меня испытующе. – Вы, должно быть, знаете про её мать?