Однако это соглашение дало мафиозным семьям виртуальную лицензию и новый импульс. Самые сильные кланы находились на северо-западе Сицилии в районе Палермо; они стали действовать открыто и более нагло, не думая отказываться от своих привилегированных позиций.

Объединение Италии и создание нового правительства привели к распаду многих феодальных владений Сицилии и появлению определенной экономической свободы. Этими дополнительными возможностями воспользовались мафиозные группировки. В условиях, когда слабое центральное правительство смотрело на происходящее сквозь пальцы, кланы, по сути, стали заменой законному правительству, особенно в отдаленных сельских районах. Прибегая к насилию, семьи стали вымогать плату у новых и отсутствующих землевладельцев, чтобы гарантировать сбор урожая. Аналогичные поборы они инициировали и с купцов в городах и поселках, обещая использовать свое влияние, чтобы оградить их от преследований со стороны правительства, особенно сборщиков налогов.

Католическая церковь стала охотно сотрудничать с различными косками, полагаясь на них, чтобы защитить свои обширные земельные владения на острове и подавить требования крестьян о предоставлении им земли или более крупных выплат как фермерам-арендаторам. Благодарные за защиту, церковные лидеры воздерживались от осуждения тактики силового давления мафиози.

Когда это было выгодно «отцу» клана, он мог просто уполномочить своих мафиози дешево приобрести или монополизировать прибыльные предприятия, которыми хотела владеть семья. Семьи могли делать вид, что они служат благодетелями, защитниками и вершителями правосудия для бесправных крестьян и мелких торговцев, но их основной целью было самообогащение.

За любую помощь, которую мафиозная семья оказывала людям в бизнесе или в земельных спорах, приходилось платить. Рано или поздно от получателя услуги не слишком деликатным образом могли потребовать совершить какой-либо поступок — законный или незаконный quid pro quo — в качестве компенсации за помощь семьи.

Объединение дало сицилийцам право избирать представителей в национальный парламент и местные органы власти. Эта демократическая реформа также стала благом для кланов. С помощью запугивания и контроля над блоками избирателей мафиози помогли избрать множество политиков, которые в результате оказались в долгу перед ними и под их влиянием.

После объединения Италии на Сицилии наиболее распространенным образом типичного мафиози стал образ неумолимого исполнителя закона с лупарой — ружьем, перекинутым через плечо, стремящегося вершить правосудие в стиле мафии.

В конце XIX века сильнейшие коски стремились укрепить свою власть и противостоять посягательствам конкурирующих семей, приняв новую практику: ритуал клятвы верности на крови омерта. Приняв ее, новый член считал себя избранным в рядах onorato societa, или почетного общества, и как «человек чести» и «человек уважения» мог насмешливо похвастаться: «Король Италии может править островом, но управляют им люди моей традиции».

Амбивалентное почтение и страх, внушаемые каждым кланом, выразил сицилийский фольклорный авторитет и супернационалист Джузеппе Питре: «Мафия — это сила личности, нетерпимость к высокомерию других, — писал Питре на рубеже веков. — Мафия объединяет идею красоты с превосходством и доблестью в лучшем смысле этого слова, а иногда еще и осознание себя мужчиной, уверенность души и дерзость, но никогда не высокомерие, никогда не надменность».

Рисорджименто принесло новую форму правления, но не процветание миллионам безземельных крестьян и обедневших рабочих на юге Италии и Сицилии. Иммиграционная политика Соединенных Штатов в XIX веке и начале XX века стала магнитом для итальянцев, особенно сельских сицилийцев, которые стремились вырваться из экономических и социальных трудностей своей родины.

В период с 1890 по 1920 год в Америке поселилось около четырех миллионов итальянских и сицилийских иммигрантов. Подавляющее большинство из них были законопослушными ремесленниками, фермерами и неквалифицированными работниками. Но, как и в каждой большой этнической категории иммигрантов, среди них были преступники, люди, скрывающиеся от закона и знающие традиции мафии, а также мелкие мафиози, ищущие новых возможностей или спасающиеся от вендетты.

Во время этой волны иммиграции ни одна из сицилийских коски не пыталась создать плацдармы или филиалы в Соединенных Штатах. В конце концов, в этом не было необходимости. На Сицилии мафиозные семьи принадлежали к числу привилегированных «имущих», а не угнетенных «неимущих». У них не было причин отказываться от своего завидного и комфортного положения в жизни ради рискованных авантюр в чужой стране.

Новый Орлеан был одним из самых первых американских портов, куда прибывали итальянские иммигранты. Они прибывали на кораблях, которые называли «лимонными лодками», потому что на них перевозили цитрусовые, а также пассажиров из Сицилии и южной Италии.

В истории американской мафии Новый Орлеан случайно стал «Плимут Рок» Коза Ностра — местом, где появились первые сицилийские и южноитальянские гангстеры в Америке. Это были мелкие преступники, подражавшие тактике оригинальной мафии и даже использовавшие название тайного общества. В конце концов их потомки и преемники превратились в настоящую американскую мафиозную семью.

К 1890 году в Новом Орлеане проживало более тысячи итальянских иммигрантов, и две жестокие банды боролись за контроль над стивидорным бизнесом в порту. В самый разгар вражды был застрелен начальник полиции Дэвид Хеннесси, которого подозревали в получении взяток от одной из группировок. Это убийство привело в ярость многочисленную группу линчевателей, которые линчевали шестнадцать итальянцев, несколько из которых были обвинены в соучастии в убийстве начальника полиции.

Большое жюри, расследовавшее это дело, впервые документально подтвердило, что в Соединенных Штатах появилась мафия в той или иной форме, и показало, как трудно найти информацию об этой малоизвестной структуре. В своем отчете в 1891 году присяжные заявили: «В результате проведенных нами исследований было установлено существование тайной организации под названием «Мафия». Доказательства получены из нескольких источников, которые сами по себе вполне компетентны подтвердить их истинность, а сам факт подтверждается длинным послужным списком кровавых преступлений, которые практически невозможно раскрыть или найти свидетелей».