–Это тебе не по лесам шастать. Тут сноровка нужна.

Не обращая внимания на их слова, мужчина с трудом доползает по борта корабля и падает в руки принимающих его моряков. А через некоторое время на судно поднимаются остальные славличи и Торвальд.

–Ну, давай, ищи, коли найдёшь, – купец демонстративно садится на бочонок на палубе и обращается к Дохлому: – трюм покажи, как здесь закончат, мать их за душу.

Неуверенно ступая по раскачивающейся на волнах палубе, славличи разбредаются в разные стороны, заглядывая под бочки, мешки и тюки.

–Йорка! Дочка! Ты здесь? Отзовись, коли слышишь!

Безучастно наблюдая за поисками, Малыш переглядывается с Дохлым:

–Случилось чего?– спрашивает он друга.

–А я почём знаю? Я ж всю ночь с тобой кости бросал. Почём мне знать?

–Эй, ты, – Малыш схватил за руку пробегающего мимо балта, поднявшегося на борт вместе с остальными. – Чего за кипишь такой?

–Да, вроде, бабу спёрли. На нашего и грешат, – буркнул тот и ловко подставил ногу под катящуюся прямо на него бочку с вином, уроненную неуклюжим Петро. Но чуток промахнулся и та, прокатившись в миллиметре от его ступни, продолжила стремительно катится к борту, сбивая с ног не успевших отбежать славличей.

–Эй, вы!– закричал Малыш и, рассталкивая поднимающихся людей, шустро подбежал к остановившемуся у преграды бочонку и, ловко перекатывая его на место, заворчал под нос:

–Принесла же нелёгкая! Вот руки бы вам пообрывать, криворуким!– выкрикнул он в сторону молодого славлича и показал большой волосатый кулак:

–Как дал бы щас!

Петро испуганно отступил назад, пропуская моряка, не заметив открывающийся позади себя трюм:

–Я это, того, -залепетал он, но, не успев договорить, упал вниз.

–Вот те!.. Бесы морские! Да что б тебя, неладная!.. Ёк макарёк! – услышали его глухие стоны, смешенные с довольно крепкими словцами хохочущие на палубе моряки.

–Того-того… Смотри, куда прёшь, бестолочь сухопутная! – наклонясь над отверстием в трюм кричит Малыш и возвращается к Дохлому:

–И чего шум подняли? Было б из-за кого! Из-за бабы! Тьфу, – сплюнул он: – Мать их налево.

–Цел? – подойдя к трюму, спросил Мудрояр.

–Да, вроде цел, – раздался из темноты глухой голос Петро.

–Давай, оглядись пока там, – попросил славлич и подозвал соплеменников:

–Давай, по одному. Осторожно только, мать их за ногу. Не хватало ещё шеи посворачивать в ихнем корыте.

И славличи, осторожно спускаясь по лестнице один за другим, вскоре оказались в тёмном, затхлом поиещении.

–Вроде как дочь вождя их, вон того, – кивнул Дохлый в сторону Мудрояра, наблюдая как тот последним осторожно спускается по скрипящей леснице.

На что Малыш, удивлённо присвистнув, поернул к собеседник голову:

–Так на кой он её притащил? Сидела б дома, кур пасла. Ну, или чего они там ещё делают. Пойдём, подсобим, что ли? А то, чую, наведут они шороху, а нам потом разгребать. – И, махнув рукой Дохлому, направляется к трюму.

– Что ты делала в степи? – обойдя девушку, спросил Теймур, словно острым копьём пронзая её взглядом.

–Я… я…– всхлипнула Хайна, потупив глаза, – я погулять вышла, – неожиданно решительно закончила она и, быстро посмотрев каюму в лицо, тут же опустила глаза.

«Надо же, как врать умеет, – удивился про себя Теймур и, подняв её голову за подбородок, тихо произнёс:

–Ты думаешь, я поверю тебе? Да?

Но, несмотря на, казалось бы, спокойствие в голосе, слова его звучали с такой угрозой, что девушка поняла, что лучше теперь ей не врать и быстро замотала головой.

–Тогда что же?– продолжил Каюм, продолжая сверлить её взглядом.

–Я… я … уйти хотела, – пролепетала несчастная и быстро шмыгнула носом.

–Почему же вернулась? – Посмотрев на тургарку, Теймур вдруг увидел в ней ту самую маленькую девочку, с которой вместе они шли когда-то по бескрайним волнам ковыля, покрываюшего южную степь.

«Почему он так спокоен?– изнывающе подумала девушка.– Лучше бы накричал, ударил…»

–Почему?– повторил Теймур, надеясь услышать, что она вернулась к нему.

–Мамка… и… и, – тихо всхлипнула девушка и замолчала, не силах говорить от сковавшего её горло кома.

Суровая правда больно ударила по самолюбию мужчины. Значит, если бы не её родные….

Он ей не нужен…

Да не всё ли равно?

Главное, она нужна ему.

И он знает теперь, как приручить эту дикую, прекрасную кобылицу!