Примятая трава и безжизненно свисающие концы веток ясно говорили о том, что совсем недавно здесь пробежала толпа. Её следы, потоптавшись на месте, плутали между деревьев и, теряясь во влажной от росы траве, уходили далеко в сторону.

Лёгкий шум где-то высоко–высоко заставил мужчину поднять голову и осмотреться. И там, на чёрном, как смоль, небосклоне, он увидел тёмные силуэты встревоженных птиц, кружащихся под освещёнными луной верхушками деревьев.

«Она где-то здесь», – подумал старик и осмотрев поляну вокруг себя, начал искать доказательства своих мыслей, медленно разводя траву посохом.

Гнилой орех, из нутра которого медленно вылезает землянной червячёк…

Красные капли сока от растоптанных чьей-то ногой ягод…

Или…

Это капли крови несчастной, подвергнутой гонению своего племени?

Ведун дотронулся тонким худым пальцем до багровеющей копли на груглом листе и, поднеся его к носу, медленно вдохнул её аромат.

«Кровь», – только успел он подумать, как филин на его плече вдруг глухо заухал и повернул голову в сторону.

–Ты что то услышал?– погладив его по перьям, спросил мужчина.

–У-ух,– словно поняв его, ответила птица и моргнула в сторону.

Ведун прислушался.

Из клубины кустов, закрывающих плотным ковром низ скалы доносились тихие, еле слышные звуки.

Сделав круг, филин опустился на круглый, поросший мхом камень у зарослей дикого шиповника и моргнул одним глазом.

Ведун огляделся.

«Должно быть где-то здесь…»

Земля вокруг была сильно притоптана, трава примята, некоторые ветки безжизненно висели на тонких ворсинках.

Неожиданно окружающую Ведуна тишину разрезал душераздирающий крик, доносящийся, казалось, из самой глубины камня и глухим эхом пронёсся между верхушек спящих деревьев, разбудив дремавших в её листве воронов, с криком взметнувшихся в тёмное небо.

Мужчина осторожно раздвинул колючие ветки, пробираясь к горе.

Ещё, ещё…

Осторожно протянув руку сквозь кусты, он неожиданно почувствовал, как холодная каменная влага коснулась его ладони.

Ещё…

Ещё…

Неожиданно пальцы проваливаются куда-то вглубь. Раздался сухой треск и яркий белый свет, неожиданно вырвавшийся из-за кустов у самой горы, осветил Ведуна и тот, ослеплённый его яркостью, отклонился назад, рукой прикрывая глаза.

И, если бы мужчина не сделал этого, то с удивлением бы заметил, как на месте где только что он прошёл, примятая его поступью трава, словно наливаясь свежим соком, вытянулась, а сломанные ветки с новой силой потянулись вверх.

Через мгновение свет притух и, почувствовав, что яркость стала более слабой, старик открыл глаза. Переливаясь всеми цветами радуги, возникший из одной точки, свет вихрем закружил по каменистой плоскости, образуя круг и вдруг… Так же неожиданно пропал, как и появился. А на его месте чернело круглое отверстие, уходящее своим основанием далеко-далеко в глубь камня.

Не раздумывая, Ведун решительно сделал шаг навстречу темноте, в которой слышались удаляющееся уханье и еле заметные взмахи крыльев улетевшей вперёд птицы.

Темнота окутала мужчину. Он замер. Протянул руку.

Ничего.

В стороны.

Сухая, холодная каменная поверхность.

Старик повернул назад, но наткнулся на такую же каменную стену. Безуспешно морщинистая ладонь щупала влажную шершавую поверхность. Чёрная дыра пропала так же бесшумно, как и появилась и попавшему в ловушку путнику ничего не оставалось, как продолжить путь вперёд.

И мужчина сделал шаг в неизвестность.

Да, конечно, он знал, что будет что-то именно такое. Но одно дело знать и чувствовать что либо. А совсем другое – испытать это в действительности.

Нащупывая кончиками пальцев ноги каменистые ступени, Ведун начал спуск и тут же, сделав шаг, остановился: мерцание, возникшее под его ногами осветило тёмные ступени.

Ещё шаг…

И свет, словно белая тень старика, медленно пополз вниз.

Ещё, ещё, ещё…

С каждым шагом световой коридор становится всё длиннее и длиннее, пока, наконец, не заполнил всё пространство вокруг и потянулся выше, к уходящему к небу куполу.

Ведун, уже занеся ногу в очередном шаге, едва успел остановиться на краю площадки, резко спускающейся вниз.

Перед ним, залитый мерцающим светом, открылся огромный каменный зал с длинными веренецами ступеней, ровными пядами спускающимися в низ.

С каменных стен на мужчину, словно замершие в сражении, смотрели фигуры змееголовых существ и огромных птиц, у ног которых маленькие фигурки людей в звериных шкурах застыли в ритуальном танце под бубен окаменевшего в прыжке шамана.

Спускающиеся с купола разноцветные лучи заставили мужчину оторвать взгляд от панорамы сражения и поднять голову вверх.