«Хм… хороший вопрос. Но есть встречный: а что я должна была делать? Сидеть и смотреть?»

Нет, понятно, что у нас численный перевес и всё такое, вот только маги из братства дрались как бешеные. Им же терять нечего. А знаешь, на что способен загнанный в угол человек? Ну вот и всё.

К тому же я была жутко зла, мне требовалось спустить пар.

А драконья сущность так и вовсе озверела. Она, как твою кровь учуяла… в общем, не могла я в стороне остаться. Вот хоть убей, не могла.

И потом… всё не так страшно было.

Ну подумаешь, молнии. Ну подумаешь, шарики там всякие разноцветные. Это ж почти как праздничный фейерверк! И Вернон весь из себя такой красивый… Он заклинания с двух рук бросал. И ещё один брюнет из управления с двух рук такой тыщ-тыдыщ! А когда магический резерв кончился, он меч из ножен выхватил и…

– Прости, что впутал тебя в это. – Блондин устало покачал головой. В его голосе звучали грусть и неподдельное сожаление. – Обещаю, больше никаких заварушек.

Я закатила глаза – кто о чём… А потом вспомнила, зачем тут сижу, и о том, что злюсь, тоже вспомнила. И ка-ак рявкну:

– Ву-у-у! – Что в переводе с драконьего означает: «Бегом в постель, зараза!»

Улыбнулся. Едва заметно, но всё-таки.

Вот после этого я соизволила встать, вежливо кивнуть ошарашенной Полли и отправиться в спальню, чтобы проверить качество уборки. А едва переступила порог, услышала шёпот:

– Видала? – А следом совсем тихое: – Тиран чешуйчатый.

В интонациях Дантоса было столько искренности, что не обладай я драконьим слухом, ни за что бы иронии не заметила.

Дальше вообще неожиданно было:

– Ага, – согласилась Полли. Тоже, кстати, шёпотом. – Она сегодня всех извела. Даже Роззи и той досталось.

– Я попробую приструнить, но ничего не обещаю. Так что готовьтесь.

Горничная тяжко вздохнула и, явно повинуясь жесту блондина, потопала прочь, а я… я обиделась.

Тиран, говоришь? Да что ты знаешь о тирании, пупсик?!

Нет, я не хотела мстить. Вернее, хотела, но не собиралась. Ну в смысле: зла не таила и никаких коварных планов не вынашивала. План родился спонтанно. Сам. В миг, когда в спальню вошёл лекарь.

Увы, к нам пришёл не тот, который вынимал стрелу и первую повязку накладывал. Этот был гражданским, то есть к управлению магического надзора отношения не имел.

Он был строг, стар и совершенно лыс. Жакар, которому выпало сопровождать лекаря, тоже выглядел строгим и предельно серьёзным. И даже распластанная на постели светлость, завидев визитёра, подобралась и насупилась.

– Как себя чувствуете? – с порога спросил лекарь.

– Неплохо.

Старик кивнул, поудобнее перехватил чемоданчик и направился к постели. Правда, тут же споткнулся и замер – просто именно в этот момент маленький дракон перестал прятаться и выглянул из укрытия. Роль этого укрытия герцог Кернский выполнял. В том смысле, что я под боком у светлости лежала и герцогское тело загораживало от всех, кто в комнату входит.

– Та-ак… – протянул старик. – Та-ак…

Я зевнула, обнажая все-все зубки. Это на случай, если кому-то в голову придёт «гениальная» мысль, что «домашним животным» положено спать на коврике, а не в хозяйской постели.

Но, как ни странно, возражать против моего присутствия лекарь не стал. Губы старика дрогнули в улыбке, а следующая реплика прозвучала довольно дружелюбно:

– Их императорское величество предупреждал…

Императорское величество? То есть этого лекаря Роналкор прислал?

– Фурих, – представился тем временем старик.

– Дантос, – вежливо кивнул герцог Кернский.

Чуть позже я узнала: всё верно, Фурих – личный лекарь императора. И пришёл он потому, что у Дантоса в столице личного лекаря нет. Блондин вообще это дело не любит. В смысле, лечиться.

– Что ж, давайте посмотрим вашу рану…

Герцог Кернский обречённо вздохнул и кивнул, мне же пришлось спрыгнуть на пол, чтобы не мешать. А вот на просьбу Дана покинуть спальню маленькая красивая я не среагировала…

Почему блондинчик пытался вытурить? Наверное, хотел оградить от неприятного зрелища. И в какой-то момент я искренне пожалела, что не послушалась, – вся эта кровища, сцепленные зубы, запах дезинфицирующего раствора и строгие рыки Фуриха очень сильно по нервам били. Ещё мне пришлось успокаивать драконью сущность, которая невзлюбила лекаря за то, что тот причиняет светлости боль.

Я успокоилась лишь тогда, когда Фурих закончил перевязку, уселся на край кровати и принялся составлять список положенных Дану лекарств.