Следовательно, если рассуждать логически, надежда всё-таки существует. И именно она, надежда, пылала сейчас в моём сердце. Вот только…

— У Дантоса не телепатия, — поморщившись, сказал Вернон. — Точнее, телепатия, но очень своеобразная. Он только твои мысли слышит, понимаешь? То есть речи о полноценном врождённом даре не идёт, способность основана на вашей связи. А это совсем другая песня, совсем другой механизм работы. Впрочем, даже будь его телепатия иного, обыкновенного свойства… — маг вздохнул и развёл рукам, — прости, Астрид, но я бессилен. Защитных заклинаний я не знаю и амулет сделать не смогу. Слишком редкая и сложная магия.

Брюнет говорил так путано, что в какой-то миг я подумала — врёт. Но драконье чутьё подсказало: собеседник совершенно честен, и эта подсказка стала поводом для очень тяжёлого вздоха.

Правда, буквально через миг душа вновь окрылилась надеждой…

— Но есть метод. Правда, за его действенность в случае тебя и Дана не поручусь, но для обычной телепатии, говорят, срабатывает.

Я вся подобралась и превратилась в слух, а Вернон…

— Железный шлем, — сказал маг. — Или не шлем, а что-то подобное. Главное, чтобы металлическое и цельное. Чтобы хорошо закрывало и лоб, и темечко, и затылок, и виски.

Пуф!

Миг тяжёлого молчания, и я от стола отодвигаюсь. Шлем? Он издевается или всё-таки всерьёз?

Драконья сущность уверенно кивает на второй вариант и мне совсем кисло делается. И почему-то представляется — как я в образе дракона шлем на себя примеряю. Вернее, не шлем, а ковшик с длинной ручкой.

Почему именно ковшик, а не кастрюлю? Почему с ручкой? Нет, не знаю. Но…

— А другого способа нет? — поинтересовалась осторожно.

Состроив грустную физиономию, брюнет отрицательно качнул головой и, помедлив, опять к бумагам вернулся. Я же вновь вздохнула и смиренно потупилась. Мысли свои сберечь хочется очень, но ковшик на голове — это перебор. Так что ладно, пусть светлость подглядывает. А я буду стараться контролировать свой разум, по крайней мере в присутствии Дана.

Стоило подумать о Дантосе, и он сразу из гостиной вернулся. Бросил пристальный взгляд на нас с магом и, на миг поджав губы, направился к креслу.

Я хотела остаться рядом с Верноном, но увы. Топтаться у письменного стола было глупо, а присесть оказалось некуда. Так что пришлось тоже вздохнуть и проследовать ко второму креслу, тому, что по другую сторону от маленького шахматного столика стояло.

А дальше — кабинет погрузился в тишину, в которой лишь скрип пера слышался. В то время как Вернон активно изводил бумагу, владыка Керна сидел и усиленно о чём-то размышлял. Мне же, ввиду телепатических особенностей некоторых индивидов, размышлять было нельзя. Неудивительно, что я очень скоро заскучала и начала вертеться.

Потом и вовсе не выдержала, спросила, обращаясь к Дантосу:

— О чём хмуришься?

— Да так, — отмахнулся блондинчик.

Но я не отстала. Подарила пристальный взгляд и вскоре услышала:

— Катарина. — И после короткой паузы: — Она с самого утра в коридоре около покоев отирается. Дважды просила Жакара намекнуть мне, что там, снаружи, ждут. А сейчас к Полли приставала — хотела, чтобы та записку передала.

— И что Полли? — уточнила я осторожно.

— Отказалась, — сообщил Дан. Но легче как-то не стало.

Вообще известие вызвало сложную реакцию. Я почувствовала и недоумение, и неприязнь, и толику радости одновременно. Последняя была связана с хмурым видом герцога Кернского и позицией прислуги. То есть Катарину в качестве возлюбленной их светлости видеть не желают. Ага-ага!

— Катарина, вероятно, хочет извиниться за вчерашнее, — предположила я.

Дантос же равнодушно пожал плечами, непрозрачно намекая, что ему мотивы гостьи не слишком интересны. А потом продолжил:

— Ещё нужно принять решение по поводу бала. Я не готов заниматься этим лично, и ума не приложу, кому это дело поручить. Хоть тех же Сицию с Катариной привлекай, честное слово.

Дан сказал и замер в ожидании реакции, а я… Вначале вспыхнула, а мгновением позже прислушалась к драконьей сущности и успокоилась. Просто золотая драконица безапелляционно заявила: про графиню с виконтессой светлость врёт! Причём самым наглым образом.

Ещё миг, и на моих губах расцвела улыбка. Вот, значит, как ты запел. Ладно-ладно!

— А профессиональных устроителей в ваших краях не водится? — поинтересовалась вежливо. — Или ты сэкономить хочешь?

Намёк на жмотство Дантосу не понравился — он даже рот в возмущении приоткрыл. Но быстро сориентировался и опять нацепил маску хмурой степенности.

— Кстати, а ведь это отличная идея, — произнёс он. Потом всем корпусом повернулся ко мне и, подарив очень пристальный взгляд, спросил: — Я могу надеяться на присутствие на балу моей невесты?

Я не выдержала и фыркнула. По правде, стало жуть как приятно, но демонстрировать эту радость я не желала.

— Как ты себе это представляешь? — спросила я деловито. — Куда денется дракон?

— Дракон будет заперт в покоях хозяина.

— Заперт? — удивилась я. — Но за что?

— Не за что, а просто так. Просто чтобы под ногами не путался и гостей не пугал.