Я так верила в силу своего дара, что даже мысли о провале не допускала. Впрочем, в первое время никто таких мыслей не допускал.

Полгода! Целых полгода я была бесконечно счастлива! Я училась, причём именно у Ждана. Верила, надеялась, мечтала… А потом всё. Пропасть.

– Ты чего дрожишь? – Хриплый шепот светлости прозвучал неожиданно, и я едва не подпрыгнула с испугу. – Замёрзла?

Пришлось распахнуть глаза…

Дантос приподнялся на локте и сверху вниз взирал на меня. Щурился, потому что, в отличие от маленького дракона, способностью видеть в темноте не обладал. На холёном аристократичном лице читалось беспокойство.

– Астра?

Я не ответила. Носик в хвостик уткнула, глазки прикрыла и всё.

С минуту в спальне царила тишина. Потом раздался тяжкий вздох и скрип матраса. Сквозь приопущенные веки я видела – Дантос поднялся и пошёл к камину. Он подбросил несколько поленьев, встал, повернулся, а я… я не выдержала и мысленно улыбнулась.

Просто кое-кто изменил привычке спать нагишом и натянул кальсоны. А герцог в кальсонах – это… ну смешно, что ещё сказать? Особенно, если знаешь, что застеснялся не абы кого, а бессловесную животину. То бишь меня.

– Сейчас станет теплей, – прежним сонным шёпотом сообщил Дантос.

Но поленьями дело не ограничилось. Вернувшись в постель, блондин поделился одеялом. Это удивило, но куда меньше, чем тот факт, что я снова умудрилась переползти с другого края кровати. Я же, как и в прошлые ночи, в ногах засыпала, а очнулась почти на подушке, причём именно на его подушке…

– Всё. Спим, – буркнула светлость.

Его дыхание почти сразу стало глубоким и ровным, что лишний раз доказывало – нервы у блондинчика крепкие.

Зато мои окончательно расшатались. Поэтому, выждав с пару минут, я выбралась из-под одеяла, спрыгнула с кровати и пошла к камину. Свежие поленья враждебно шипели, но меня это не остановило. Я забралась на бортик и смело шагнула в каминную пасть.

«Ну здравствуй, младший брат», – мысленно шепнула огню.

Легла, подгребая под себя и поленья, и раскалённые угли. Зевнула. Потом прикрыла глазки и прислушалась к себе – драконья сущность ликовала.

Ну да, ну да… Все эти семь лет меня к открытому огню не подпускали, а теперь вот. Завтра стану полноценным драконом. Самым-самым настоящим! Огнедышащим.

Из умиротворённой темноты вырвал строгий голос Дантоса…

– И как это понимать?

А? Что? Где?

Я приоткрыла глаза, чтобы увидеть затянутые в светло-серые кальсоны ноги. Не сразу сообразила, где я и что. А когда поняла, сладко зевнула и попыталась перевалиться на другой бок – ну чтобы к стенке, чтобы не мешали.

– Астра… – В голосе Дантоса слились удивление, возмущение и строгость.

А? Опять? И чего тебе неймётся с утра?

– Астра, вылезай немедленно.

Зачем? Мне и тут хорошо. И вообще, я ещё не выспалась.

– Ты только посмотри, в кого ты превратилась, – простонал герцог. И добавил с укором: – Ты же девочка!

«Мм-м… Не поняла?»

– Ты вся в золе! – словно подглядев мои мысли, пояснил Дантос.

Пришлось открыть глаза, вывернуться и взглянуть на себя любимую. Ой, и правда…

Чешуя утратила золотой блеск. Я стала такой серенькой, такой невзрачненькой. Прям не дракон, а мышь какая-то.

– Мыться! – принял решение герцог и решительно направился в ванную.

Я отчаянно зевнула, очень неохотно встала и ещё более неохотно отряхнулась. Результатом моего манёвра стало серое пыльное облако и отчаянный чих маленького дракона. И новый стон вернувшегося из ванной Дантоса – ага, он всё-таки эстет, пыль в спальне не впечатляет.

– Мыться! – повторил блонди.

Правда, поступил нелогично – вместо того, чтобы дождаться, пока вылезу из камина, и повести на гигиенические процедуры, выскочил из спальни и зычно позвал Жакара. Второй призывный вопль прозвучал куда тише, третий вообще едва различим был. Из чего я сделала вывод, что Дантос пошёл давать распоряжения насчёт завтрака.

Ну ладно, подождём.

Я всё-таки выбралась из каминной пасти, села подле злополучного лотка с песком, обвила лапы хвостиком и принялась ждать.

Минута. Две. Три. Четыре! А Дантоса всё нет.

Пять минут. Шесть. Я уже чесаться начинаю. Не в прямом смысле, разумеется, но… Я ведь в самом деле девочка, и вся эта грязюка нервирует жутко. А там, в ванной, водичка, мыло душистое, щёточка мягонькая. А светлость не торопится!

Семь минут, восемь, девять… На десятой я не выдержала, встала и потопала к двери в ванную. Ну чтобы кое-кто нерасторопный по возвращении понял, что я уже созрела.