— Хорошо, пусть не сам, но почему ты думаешь, что мы к этому причастны? — спросил Артур.

— Что я ещё должен думать? — ответил я. — Вы собираете на меня досье, после этого мой друг внезапно не может драться, дерусь я, и вы мне предлагаете сотрудничество. Вам не кажется, что слишком много совпадений?

— Нет никаких совпадений, — сказал седой. — Мы хотели предложить сотрудничество Владиславу. Давно следили за ним. Он один из немногих парней на тех боях, по ком не плачет тюрьма. Да и дерётся неплохо. Мы проверяли его окружение, связи; разумеется, не могли не проверить двух его лучших друзей. По Медведеву вообще вопросов нет — сын заместителя прокурора города. У тебя тоже одни положительные характеристики. Кроме ареста отца, но он в любом случае с организованной преступностью никак не связан.

— Его подставили! — не удержался я. — И не исключаю, что ваши коллеги к этому причастны.

Моё обвинение ИСБ-шники пропустили, а в разговор снова вступил Артур:

— И тут мы узнаём, что Владислав решил завязать с боями. Я буквально позавчера узнал. Хотели с ним сразу поговорить, но было поздно — уже назначили поединок. А потом ты вышел вместо него и провёл просто потрясающий бой. Мы решили, что медлить нельзя. Буквально на днях закончат набирать бойцов для нового турнира. Нам надо успеть тебя на него заявить.

Что ж, теперь всё встало на свои места и выглядело даже логично.

Но кто тогда траванул Влада? Неужели всё-таки бандиты? Или ИСБ-шники так умело врут? Но так или иначе, рисковать просто так жизнью и идти против Петра Петровича не хотелось.

— Боюсь, что вам придётся заявлять на этот турнир кого-то другого, — вежливо, но твёрдо ответил я. — При всём желании помочь я не могу себе позволить рисковать жизнью. Мне надо содержать мать и сестру и вытаскивать из тюрьмы незаслуженно обвинённого отца.

ИСБ-шники переглянулись, сказать им на это было нечего.

Но всё же через некоторое время Артур произнёс:

— Это очень важно, Игорь. Ты же сам видишь, что преступность захлестнула ваш город.

— Вижу, — ответил я. — Бандиты город полностью под себя подмяли, людям на рынки зайти страшно, не ограбят, так разведут, про то, как опасно ходить поздно вечером, вообще молчу. Наркоту толкают, не стесняясь. Но вы считаете, что самая большая проблема нашего города — подпольные бои.

— Мы так не считаем, — возразил Артур. — Но мы сейчас отрабатываем их. И надеемся, что ты поможешь нам и родному городу.

— И чем я помогу городу, если выиграю турнир? — спросил я.

— Ты поможешь нам выйти на того, кто стоит за этими боями.

— Я вам могу прямо сейчас назвать его имя и даже отчество, если вы их не знаете. Пётр Петрович. Поздравляю вас, дело раскрыто!

— Петя Сибирский? — усмехнулся седой.

— Мне он представился как Пётр Петрович, — заметил я.

— Этот Пётр Петрович — обычный бандит, который подмял под себя все подпольные бои в Сибирском и Уральском княжествах. И ещё много чего, — пояснил седой. — Он силён, у него неплохая бригада совершенно безбашенных бойцов, но он ничего не добился бы без высокого покровительства. И под этим покровителем ходит не только Петя Сибирский.

— И на этого покровителя мы должны выйти с твоей помощью, — добавил Артур.

— Но откуда у вас такая уверенность, что я смогу добыть нужную вам информацию? — спросил я.

— Выиграешь турнир — сможешь.

— Простите, но не выиграю. Вам придётся искать кого-то другого.

— Родине надо помочь, Игорь, — неожиданно заявил седой. — Она не забудет этого.

От такой пафосной фразы меня чуть не вывернуло наизнанку.

— Знаем, как она не забывает, — усмехнулся я.

— Да что ты можешь знать, мальчишка? — возмутился седой.

Тут я понял, что погорячился, но вывернулся быстро:

— Отец всю жизнь на заводе работал — повышал обороноспособность Родины, и большего патриота я не видел. Вам напомнить, куда его ваши коллеги упекли?

Ситуация накалилась. По сути, я был прав, но всё же не стоило так уж открыто идти на конфронтацию. Однако как сдать назад, я пока не видел. А нужно было сдавать и как-то сваливать из этого минивэна.

— Вы поймите меня, — произнёс я максимально дружелюбно. — То, о чём вы меня просите — огромный риск. И рисковать мне придётся жизнью. А жизнью я готов рисковать только ради членов моей семьи. Если вы поможете мне доказать невиновность отца, я помогу вам.

— Ты требуешь невозможного, — сказал Фомин. — Мы не можем никак повлиять на дело твоего отца.

— Мы могли бы тебе пообещать, что поможем, — добавил Артур. — Но это будет неправда. Мы действительно не можем на это никак повлиять. У нас разные отделы, и мы из разных регионов. Нас здесь сейчас вообще как бы нет. У нас совершенно секретная операция.

— Значит, нам не о чем разговаривать, — развёл я руками. — Меня интересует лишь одно — доказать невиновность отца. И рисковать жизнью я готов лишь ради отца.