Но а что касается еды, то… тут уже мне хочется плакать.

В моей прошлой жизни даже пятилетний ребёнок ест больше. Да и еда просто отвратительна на вкус. И ладно, если бы кто-то в герцогском доме пытался издеваться над Розалин. Подавали отбросы или специально готовили нечто такое, словно «это» сдохло в мучениях как минимум трое суток назад. Так нет же!

Так питались все в этом доме и считали нормой.

И смотря на эту еду, я отчасти понимаю, почему одни сходят с ума и становятся злодеями, другие просто стремятся исчезнуть из этого мира. Питаюсь всего несколько дней, а уже хочу кому-нибудь врезать.

Пассивная агрессия накапливалась. Её становилось всё больше.

Но я держалась.

Не сейчас… Потом… Когда я пойму, что нужно делать. А пока лучше терпеть.

Во всяком случае, я так думала, но тут…

— Розалин, как ты сидишь? Где твои манеры? Выпрямись и не позорь меня! — услышала голос Сюзанны, которая даже с другого конца стола обратила внимание на то, как сидит её дочь. Может быть на этой планете всё же есть жизнь? И ещё не всё потеряно?

— Да, мама, — отозвалась я, стараясь выпрямить спину.

— Что за фамильярность! — воскликнула та, резко опустив вилку на поверхность стола. — забыла с кем разговариваешь?

— Прошу меня простить, Ваша Светлость, — тут же поспешила добавить и пыл женщины потихоньку утих, однако это не значит, что она перестала смотреть на меня столь злобным леденящим душу взглядом.

— Думаю, следует вновь написать письмо учитель Ош и пригласить его в наше поместье, — неожиданно произнёс герцог, также смотря в мою сторону. — Не хочу выслушивать на совещаниях сомнения о том, что лучше поискать другую невесту для наследного принца.

Ош? Кто это такой? О нём в письме написано не было. Но должно быть один из учителей Розалин в прошлом. Ладно, я не против. Посмотрим, что это за учитель.

— Кстати, — повысила голос герцогиня. — Ты не в корсете?

Почему тон её голоса звучал так, словно она спрашивала, надела или я бельё? К счастью бельё на месте. И платье на мне. И даже дополнительная юбка для пышности. И кружева сверху для красоты… Чувствую себя этаким рыцарем в доспехах.

— Нет, — ответила той. — Мне в нём становится плохо.

— Что?! — ахнула женщина, мгновенно покраснев от злости. — Может это потому, что ты прибавила в весе? У тебя скоро свадьба! О чём ты думаешь?! Прикажу горничным урезать твой рацион пищи. Не хватало ещё, чтобы ты в свадебное платье не влезла!

Еда?! У меня забирают еду?! Тут и так кормят отвратительно. И порция такая, словно украли. Куда ещё урезать? Хотят, чтобы Розалин и в самом деле «призраком» стала? И именно это стало последней точкой.

— Нет, — вздохнула я, отшвырнув от себя вилку, и та со звонким лязганьем упала в тарелку. — Так дело не пойдёт… С этими отбросами питаться больше не буду, — шептала, стаскивая с колен небольшое полотенчико, также отшвырнула его от себя и поднялась на ноги.

— Чт?.. Розалин! — крикнула герцогиня, наблюдая за тем, как я ухожу, покидая помещение. — Куда ты? Что?.. Розалин!

— Что за манеры?! — а это уже крик герцога. — Ты что себе позволяешь?!

Тот даже не поленился вскочить с места и рвануть в мою сторону. Резко схватил за руку и дёрнул на себя. В алых глазах Альберта бушевала ярость. Дочь впервые его не слушалась. Он и так был резок на словах и в действиях, но дочь обычно не трогал. Во всяком случае, до сегодняшнего дня.

— Похоже я был слишком жалостлив к тебе, — сухо бросил он, после чего принялся поднимать руку. — Забыла своё место?

Хочет меня ударить? При этом глазами смотрел именно на мою щёку. Так ещё и по лицу ударить дочь хочет. Чтобы причинить не только боль, но и унизить. При этом Розалин, хоть никогда и не получала удары от отца, как я поняла, всё же его боялась.

И это неудивительно, ведь в нескольких вариантах будущего именно из-за него в итоге девушка и умерла. Ей проще вытерпеть боль и продолжать жить, словно никогда ничего не было.

Вот только я не она.

— Принц, — произнесла я и рука герцога замерла в воздухе.

— Что ты несёшь? — сквозь стиснутые зубы спросил Альберт.

— Мне просто интересно стало, как отреагирует наследный принц на след от удара на моём лице? — как бы невзначай спросила, даже слегка улыбнувшись. — Более того, как он отреагирует, когда узнает, что это след руки столь «идеального» герцога, которого восхваляет всё королевство? Я думаю, что он как минимум будет удивлён.

Рука герцога задрожала.

Ещё был! Репутация для аристократов, особенно таких, как он, самое главное. И если всего парой фраз и своим печальным видом мне удастся пошатнуть её, то Альберт может лишиться трудов всей своей жизни.