– Не хотелось бы думать, что присутствующие здесь мужчины – сексисты… и вы ошибаетесь.

– Макарова, не начинай! – вполголоса по-русски проговорил сидящий рядом Михаил Бастрыкин, начальник опытного отдела из их делегации, пытаясь одёрнуть её. Молодой специалист по опыту знал, что у женщин бывает всего два состояния: «Ути мой хороший, как хорошо, что ты пришёл, позвонил, написал…» и «Не беси меня, тварь!». Так, у Макаровой всегда было второе.

Яна бросила на него холодный взгляд, пригвоздив к мягкому креслу, в котором тот сидел.

Раздался неодобрительный гул, все зашевелились, как будто прошёлся ураган, раскачав их, словно деревья. Им не понравилось её замечание о том, что они ущемляют её права. А ей было всё равно. Она не имела ни к одному присутствующему здесь претензий, но унижать себя не позволит.

– Я единственная здесь представительница женского пола, поэтому вы проигнорировали моё желание задать вопрос пять раз?! – высказала она претензию громко и чётко, как командующий на параде, показав свою пятерню.

Гул в зале стал стихать, но кто-то всё ещё недовольно бубнил. Все замерли в ожидании развязки.

– Присутствующие считают, что у женщин нет своего мнения? – продолжила она, мельком взглянув на зал. Яна не сильно всматривалась в лица, запоминать их было незачем, ведь через две недели ноги её больше не будет в этой компании. – Или женщины хуже разбираются в данных вопросах и их место на кухне? – задавала она вопрос за вопросом, окатывая Гиль Пака ледяным взором.

Михаил схватил её за рукав красивой белоснежной блузки, когда Яна поднялась и резко отодвинула стул, собираясь подойти к трибуне. Девушка снова бросила испепеляющий взгляд на мужчину, и Михаил сдался. Ан Гиль Пак попятился назад, когда Макарова уверенно подошла к его ноутбуку и вставила флешку. Пока информация грузилась, она повернулась к наблюдающим за ней представителям делегаций. Все лица смазались в единый ком.

– Вы ошиблись: я как раз думаю о компании, а не о своих личных выгодах, – повернулась она к Гиль Паку, намекая, что это он уже считает свои денежки в кармане от реализации данного проекта. – Вопрос первый, как давно проводился анализ рынка? – Яна слегка повернула голову и смотрела в сторону, чтобы не встречаться взглядами ни с Гиль Паком, ни с сидевшими в зале мужчинами, но в то же время соблюдая приличия.

– Мисс, вы опоздали, поэтому не слышали… – снисходительно напомнил ей Ан. Её вопрос сильно задел мужчину тем, что она обвиняет его в некомпетентности.

– Я услышала достаточно даже после опоздания. Ваши данные устарели. – Она не удостоила его своим взглядом, жестом руки останавливая, чтобы он больше не перебивал её. Снова бросила надменный взгляд на сидящих в зале мужчин – все напряглись, лица вытянулись… В эту минуту она была горда собой. Сейчас она всех их сделает! – Второй вопрос, в курсе ли вы, господин Ан Гиль Пак, что наши конкуренты из ARES два дня назад выпустили подобный робот-пылесос с таким же набором функций? – Зал загудел, и поэтому ей пришлось повысить голос, чтобы её услышали: – И опрос пользователей показал, что он их НЕ устраивает! – Яна вывела на экран фото конкурентного продукта, его стоимость и рейтинг продаж. В первые часы спрос был высокий, потом резко упал почти до минусовой отметки. – Потребителей не устраивает этот набор функций, – повторила она.

Зал взорвался негодованием: «Нас опередили! Это катастрофа! Да ещё и отзывы негативные!»

– Это надо ещё проверить! – закричал Гиль Пак, подскакивая к ней.

Он оказался высоким, так что Яне пришлось задрать голову вверх. Их взгляды скрестились как шпаги. Яна осознавала, что он готов её разорвать прямо тут, потому что она только что похоронила его карьеру, а возможно, и сам проект. Мужчина так сжимал кулаки, что девушка побоялась, что он проткнёт ногтями себе ладони. Сейчас они ещё могут в срочном порядке что-то доработать, исправить и не выйти на убытки. В голове вновь пронеслась мысль: «Зачем я это делаю? Почему беспокоюсь я о компании? Я же собралась уходить из неё. Взяла бы и промолчала, пусть бы сами потом разгребали. Так нет же, вытянула руку, вышла сюда и тыкаю, наверное, какую-нибудь шишку носом в его недочёты, тем самым говоря о его неосведомлённости в данном вопросе. При всех унизила, указав его некомпетентность».

– Конечно, проверяйте, – согласилась она спокойным тоном.

Узкие глаза оппонента сузились до ниточек, желваки заходили ходуном, на лице застыла гримаса. Вдруг крики и гул в зале резко оборвались. Тишина обрушилась неожиданно, казалось, что все разом погрузились во что-то вязкое и осязаемое. Краем глаза девушка заметила приближающегося мужчину лет тридцати пяти. Он держал руку с телефоном возле уха и что-то быстро говорил, не сводя своих карих глаз с девушки. На его лацкане была прикреплена булавка с символом KIMGROUP. Яна поняла, что это кто-то из высшего руководства. На левом кармане, из которого выглядывал белоснежный платок, был прикреплён бейдж с его именем на двух языках: корейском и английском – президент Ким Дон Ён.

Ну конечно, сам президент компании присутствует на таком событии. Кореец договорил и убрал телефон в карман брюк. Он сделал знак рукой спешащим к нему охранникам. Видимо, те намеревались выдворить её из зала за устроенную ею провокацию. Президент остановился возле Яны, бросив взгляд на её бейдж.

– Госпожа Яна, я президент Ким Дон Ён, – представился он на английском языке.

«Да я в принципе умею читать», – девушка еле сдержалась, чтобы не сказать этого вслух.

– Очень приятно. Моя фамилия Макарова, – вместо колкого замечания она коротко кивнула в знак приветствия. Ей плевать было на все традиции в виде поклонов старшему по возрасту или должности. За его спиной один за другим встали несколько человек разного возраста.