Есть тоже не спешим. Аппетит пропал.

–Я не знала, – произносит через некоторое время. – Прости, пожалуйста.

Вместо ответа я бросаю в ее сторону красноречивый взгляд.

Достаю телефон, набираю брату. Пусть знает, что Наташка моя и я ее никому не отдам!

–Стас, еще раз привет, – говорю, когда Плеханов поднимает трубку.

–Ты что делаешь? – Данилова округляет глаза. – Прекрати! – шипит, пытается вырвать трубку из рук.

–Срочное что? – с ходу уточняет брат.

–Да, – киваю безотрывно смотря своей уже не рыжей, но все равно бестии, прямо в глаза. – Невеста твоя тебя обманула. Она за другого замуж выходит.

Наташка прячет лицо в ладонях, обреченно качает головой.

–За кого же? – в голосе брата звучит сталь.

–За отца своего ребенка, – отрезаю.

–Надо же… Как интересно, – усмехается со злостью. – И кто же этот бесстрашный?

–Я!

_________

Добро подаловать в платную часть! Мы с Музом очень вам рады!)))

За окном пробегают мимо нас жилые кварталы, сквер, автомобильные эстакады и развязки. Я смотрю сквозь лобовое стекло на мелькающие пейзажи и пытаюсь не разреветься.

На душе полнейший раздрай.

Я столько времени уверяла себя, что Воробьёв скотина и гад, столько слез из-за него проливала… Поменяла все в своей жизни! Сменила город, круг общения, даже привычки!

А в итоге выясняется, что я ошибалась. Богдан просто взял и переиграл. Нас всех.

–Наташ, я не понимаю, – Воробьева по-прежнему бомбит и я ничего не могу с этим поделать. Ведь получается, Даня прав. – Неужели ты обо мне такого низкого мнения? – спрашивает не глядя.

Он следит за дорогой, а я сгораю изнутри.

Чувствовать себя виноватой перед дорогим тебе человеком паршиво. Но гораздо паршивее испытывать стыд.

–Нет, – шепчу опуская глаза на скрещенные руки. – Не такого…

Как же больно… Сердце рвется на части… Мне так сложно сделать самый обыкновенный вдох.

–Куда мы едем? – спрашиваю тихо.

Озираюсь по сторонам и вдруг понимаю, что офис остался в противоположной части города. Богдан меня везет явно не туда.

–Ко мне, – заявляет тоном не терпящим возражения.

Он перестраивается в левый ряд, обходит фуру, подрезает водителя на спорткаре, тот недовольно сигналит, но Воробьеву на это совершенно плевать. Богдан берет вправо, резко перестраивается обратно и уходит на поворот.

В машине царит гробовая тишина. У меня от страха так грохочет в ушах, что даже если б орала музыка, я ее не услышала.

–Можно не жестить? – спрашиваю у него. – Между прочим, рядом с тобой беременная девушка сидит, – напоминаю.

–Ох, блин, – Воробьев резко дает по тормозам, меня немного кидает вперед. Бросаю в его сторону уничижительный взгляд.

–Даня! – шиплю возмущенно.

–Прости, – говорит виновато. – Это-то я и не предусмотрел, – поджимает губы. – Исправлюсь.

Закатываю глаза, покиваю головой.

–Воробьев, ты неисправим, – произношу обреченно.

–Знаю, – отвечает с довольной ухмылкой. – Поэтому ты и полюбила меня.

–Ну-ну, – бурчу. Отворачиваюсь к окну пряча улыбку.

Он не должен знать, что мои щеки залило румянцем, а сердце от счастья вот-вот выпорхнет из груди.

Вдруг неожиданно для себя понимаю, что бесконечно рада появлению Богдана. Я очень тосковала по нему все эти месяцы, пыталась закрыть образовавшуюся после побега дыру, в груди и у меня это не выходило.

А вот сейчас вдруг понимаю, что той дыры вовсе нет.

Словно и не было никогда.

Даня собственническим жестом кладёт руку мне на колени выбивая из лёгких весь воздух. По венам проносится настоящий огонь.

Ощущение его так близко сводит с ума, отключает принципы и установки. Воспоминания врываются в мою память, обнажая эмоции.

Гормоны шалят.

Мне становится душно. Дышать нечем! Так и хочется расстегнуть блузку, освободиться от сжимающей тело одежды и дать себе отдохнуть.

Вмиг попадаю в наши горячие ночи, где мы делали всё, что только хотели. Горели, пылали, сгорали и восставали из пепла. Собирали друг друга каждый раз.

Ох, как же нам было хорошо вместе… Ммм… Внутри всё плавится от ощущения страстных поцелуев, жарких прикосновений, горячих обещаний.