Когда он открыл комнату и я вошла в нее мальчик положил мои вещи на стул, и уже у самого порога прошипел

– Шармута!

И убежал. Я пошатнулась, стараясь сдержать стон от резкой боли после этого оскорбления. Потом подошла к двери. Прикрыла ее и обессиленно рухнула на пол. Казалось, мое тело покинули все силы. Я разрыдалась. Я плакала так долго, что у меня потемнело в глазах и опухло все лицо. Потом доползла в ванну, умылась, посмотрела на себя в зеркало. Жалкая, растрепанная, с опухшими глазами и исхудавшим лицом с большими синяками от недосыпа и нервов. Я конечно же уже не такая красивая как раньше и он больше не восхищается мной не смотрит на меня с запалом, не хочет меня… он сам сказал мне об этом. Да и зачем ему я… у него есть Алена. Молодая, красивая, ждущая от него ребенка.

О божееее! Я когда-нибудь смогу воспринять это спокойно. Алена и Ахмад…Как? Он ухаживал за ней? Он…возил ее кататься на лошадях, он устраивал с ней пикники он…он брал ее так же голодно и яростно как меня? Он любит ее? Почему-то в том, что она его любит я не сомневалась. Это не просто ревность. Это какая-то адская черная пелена которая окутывает все мое существо рваным полотном тоски и боли.

В дверь постучали и я снова ополоснула лицо водой и пошла открывать. Когда распахнула дверь, то увидела Азизу и от радости вскрикнула, бросилась ее обнимать….но меня никто не обнял в ответ. Потом холодно отстранила и посмотрела на меня равнодушными глазами та, кто была моей опорой, моей можно сказать подругой в этом страшном месте.

– Ты будешь работать у меня, Аллаена…но я этому совершенно не рада и предпочла бы кого угодно только не тебя!

– Ты будешь работать у меня, Аллаена… но я этому совершенно не рада и предпочла бы кого угодно, только не тебя! – сказала Азиза с чувством превосходства, и я ощутила, как бледнею.

Сжав зубы, я попыталась сохранить хоть какую-то долю достоинства, несмотря на ее пренебрежительные слова. Она, несомненно, наслаждалась своей властью, заставляя меня чувствовать себя неполноценной. Отшатнулась от не вглубь комнаты, а она нагло вошла через порог и закрыла за собой дверь.

– Твое мнение обо мне не столь важно, как ты думаешь, – ответила я, стараясь скрыть свою растерянность. – Я здесь не по своей воле, и я не собираюсь выполнять роль, которую ты мне навязываешь.

Азиза усмехнулась, словно наслаждаясь моим беспомощным положением. Никогда не думала, что ее глаза могут сверкать такой ненавистью и неприязнью. Казалось, она презирает меня. И от этого становилось невыносимо больно.

– Ты можешь высказывать свое мнение, насколько это позволено в твоем положении, но ты все равно будешь служить мне. Постарайся не забывать об этом, – произнесла она, оставив меня с мерзким ощущением адского бессилия перед этой новой, жестокой реальностью.

Азиза медленно приближалась ко мне, словно хищница, наслаждающаяся своей добычей и тем, что я не могу ничего сделать. Я в таком положении, что даже не могу возразить, не могу ничего сказать. Слишком все шатко. Одна секунда и меня могут выгнать. И тогда я проиграю. И мой малыш…его никто не найдет.

– Аллаена, Вика, – прозвучал ее голос, наполненный насмешкой. – Ты действительно считаешь, что здесь что-то тебе принадлежит? Этот дом – теперь мой мир, а ты всего лишь пыль на моем пути. Самида сделала меня главной. Теперь я присматриваю за этим домом и за всем, что здесь происходит.

Я встретила ее взгляд, не поддаваясь ее провокациям. Не понимая, что произошло, почему столько язвительности, столько яда. Неужели она верит тому, что говорят обо мне…за что?

– Азиза, я здесь не для того, чтобы враждовать с тобой. Вспомни, что когда-то ты была в моей власти и я всегда была добра к тебе, – я старалась сгладить углы, старалась вызвать в ней воспоминания, какую-то крупицу чувств ко мне. – Всегда помни об этом. Если в тебе осталась хоть капля благодарности.

Она усмехнулась, ее глаза сверкали злорадством.

– Смелая. Но не забывай, что твоя судьба теперь в моих руках, милая. Я могу сделать твою жизнь адом или райем, как захочу.

Мои кулаки сжались от негодования, но я старалась не потерять контроль. Возможно, меня нарочно провоцируют чтоб я отказалась от работы и ушла. Вспомнились слова Азама, что в этом доме никто меня не любил и что едва я потеряю покровительство хозяина меня сожрут живьем.

– Ты можешь пытаться, но я не дам тебе уничтожить меня, – сказала я, глядя ей в глаза и не отступая.

Азиза приблизилась еще ближе, ее лицо почти касалось моего лица.

– Надеюсь, ты уже утратила свою чрезмерную гордость, потому что я собираюсь раздавить ее, как песчинку под ногтем.

Никогда не думала, что Азиза может быть настолько язвительной и грубой. От ее слов было тяжело дышать и мне не верилось, что именно она так говорила со мной.