– Уф-ф, – выдохнула я и, обмахиваясь остатками Катиного передника, добавила: – Значит, в полиции смогут опознать убийцу.

– Не совсем, – помявшись, буркнул охранник. – Камеры в этом коридоре давно отключены за ненадобностью.

– Плохо, – вздохнула я и, присев перед начинающей приходить в себя Катей, проворчала: – Вы тогда ждите полицию, а мы, пожалуй, пойдём.

– Нет, Снежа, – покачал головой Вадим. – Ты же свидетель, так что полицию ждём вместе. Катьке Игорь поможет.

– Свидетель? – начиная понимать всю серьёзность своего положения, проблеяла я.

– Единственный, – таинственно подчеркнул охранник и, оглянувшись, хмыкнул: – А вот и полиция.

Служебный коридор заполнили хмурые оперативники, всех выпроводили, а помещение оцепили. Меня проводили в отдельную комнату, а дальше начался трэш. Раз за разом я рассказывала одно и то же, поясняя каждый свой шаг и действия. Что делала в том коридоре, зачем пошла в туалет, сколько минут там провела, знакома ли с убитым, как его обнаружила, почему была одна рядом с трупом, почему никого не позвала.

Мои оправдания выслушивали с нескрываемым скептицизмом, задавали всё новые вопросы, а потом, проводив в служебную машину, увезли в участок. И всё повторилось снова…

– Уверены, что не знакомы? – положив передо мной несколько посмертных фото убитого, в сотый раз спросил следователь.

– Я же уже говорила, что вышла из туалета, а там двое и… – еле ворочая заплетающимся от усталости языком, простонала я.

– Допустим, – поджав губы, буркнул мужчина. – А убийцу как давно знаете? Можете описать?

– Не знаю я его! – возмущённо мявкнула я. – Описать, пожалуйста, а лично не знакома.

– Уверены? – с недоверием протянул он. – А почему же не позвали на помощь? Почему дали ему уйти? Это тянет на соучастие, как минимум.

– Да вы издеваетесь! – закатив глаза, простонала я. – Он пёр на меня с окровавленным тесаком, я и заорала. А в клубе музыка грохотала. Кто бы меня услышал?..

– Ну ведь услышали, – вкрадчиво напомнил мужчина.

– Коллеги меня просто потеряли, – устало вздохнув, прогундосила я и, потерев воспалённые глаза, добавила: – Я с перерыва задержалась и…

– Коллеги? С перерыва? – удивлённо переспросил следователь. – Корпоративчик небось отмечали?

– Да какой корпоратив?! – выпучив глаза, взвизгнула я. – Работаю я в клубе.

– Разве? – пролистав какие-то документы, мужчина нахмурился. – А у меня совсем другие сведения.

– Работаю, – ещё раз повторила я и, пожав плечами, проворчала: – Первый день, правда, но всё же…

– И как же зовут вашего босса? – глянув на меня исподлобья, подкинул он очередной вопрос.

– Ну-у, э-э-э… нас не успели представить, но Юля присутствовала на собеседовании и…

– Юля? – перебил мужчина и, снова пролистав бумаги, буркнул: – А, ну да, ну да… Второй администратор, – и пригвоздив меня тяжёлым взглядом, хмыкнул: – Только вот у Юли был выходной.

– Она работала до вечерней смены, а потом… – совсем растерявшись, проблеяла я.

– Понятно, – скривившись, выдохнул мужчина и, сложив руки на объёмном животе, подытожил: – Ну что же, Снежана. Вот что мы имеем на сегодняшний момент. Вы утверждаете, что работаете в клубе, но подтверждений пока нет. Утверждаете, что не были знакомы с убитым и с подозреваемым, задержать которого не смогли и лицо которого на камерах не отследить.

– Но я же…

– А ещё… – подняв руку, он остановил поток моих оправданий и, выдержав паузу, продолжил: – А ещё мы владеем информацией, что в данном заведении, как сотрудник вы не оформлены, но по камерам были замечены в вип-кабинете, а после и на месте преступления.

– Да послушайте же!.. – в отчаянии заверещала я, но он снова меня остановил жестом и взглядом, не обещающим ничего хорошего.

– Вынуждены задержать вас до выяснения всех обстоятельств, – завершил следователь свою пламенную речь, а я, охнув, прикрыла глаза ладонью.

– Могу я позвонить подруге? – поинтересовалась обречённо.

– Нет, к тому же мы ещё не закончили. Сейчас пройдём процедуру дактилоскопии и сделаем пару запросов.

Да ну нафиг! Ущипните меня кто-нибудь…

Снежана

На нарах я спала впервые, и ночь прошла просто ужасно. Меня заперли в маленькой комнатке с облупленными стенами, маленьким зарешёченным окошком и грязным унитазом, к которому подходить-то было страшно, не то что смотреть. В углу красовалась перекошенная раковина с постоянно капающим краном, а из соседних камер доносился мат и ругань.