Почти добегаю до дома. Открываю калитку, странно он даже не запер её. Запираю за собою и прохожу в дом.

— Яш — зову его и разуваюсь.

Он не отвечает. Тишина в доме такая давящая и тревожная. Прохожу в комнату, но там никого. Неужели ушёл? Ставлю корзинку на стол, замечаю Яшины аппараты. Он снял их? Почему? Что случилось? В груди паника поднимается, куда он мог уйти и в каком он состоянии сейчас? Забираю аппараты со стола.

Выскакиваю из дома. Вот куда бежать и где его искать? У прохожих спросить? Уже дохожу до калитки, но что-то меня останавливает. Ведь в прошлый раз он был в огороде.

Решаю пойти посмотреть. Прохожу за баню и замечаю моего мальчишку, распластавшегося звездой на траве.

— Яша — подбегаю к нему и только потом соображаю, что он не слышит меня, лежит с закрытыми глазами. Морщится от чего-то и прикладывает руку к груди слева, рвано выдыхая. Что с ним? Сердце?

— Яш — опускаюсь на колени рядом с ним, замечаю, как по его виску скатывается слеза.

Родной мой, прости меня! Если бы я только знала, как ему больно.

— Яш — беру его за руку.

Он открывает глаза и теряется на мгновение. Часто моргает.

— Ты вернулась — выдыхает с облегчением и начинает подниматься. Присаживается и съёживается весь, прижимая ладонь к груди в область сердца.

— Яш — обнимаю его за плечи и притягиваю к себе на плечо — дыши, солнышко — прижимаюсь губами к его виску.

Он рвано выдыхает.

— Дыши, родной мой — обнимаю крепче и тихонько укачиваю.

Он не открывает глаз, но немного расслабляется. Прижимаюсь губами к виску. Прости меня, мой хороший. Неужели он так сильно переживал из-за меня?

Он кладёт свою руку поверх моей и выдыхает ровнее.

Вспоминаю про аппараты и достаю их из кармана. Аккуратно одеваю ему на уши.

Он вздрагивает от прикосновения и открывает глаза.

— Я с тобою, мой хороший — говорю ему на ухо.

Он рвано выдыхает и крепче прижимает к себе мою руку.

Сердце сжимается от осознания насколько больно ему было. Зачем я так с ним? Ведь у него кроме меня нем никого ближе и роднее.

— Прости меня — целую его в висок.

— Ты вернулась — говорит хрипло, его глаза блестят.

Неужели подумал, что я к Петьке пошла? Дурачок какой.

— Конечно, я не могу без тебя.

— Правда? — приподнимает голову и вглядывается в глаза.

— Правда. Прости, что повела себя так. Я очень тебя люблю, Яш.

— А я тебя — отвечает хрипло.

— Как ты себя чувствуешь? — кладу ладонь ему на грудь, чувствую, как быстро стучит его сердце.

— Уже лучше — говорит немного хрипло.

— Ты напугал меня, может таблетки поискать?

— Нет, перестало болеть.

Дурачок любимый, как он переживал.

— Не переживай больше так, пожалуйста. Я с тобою, никогда не сомневайся в моих чувствах к тебе — прошу его.

— Я… Мне неприятно было это всё видеть.

— Прости, но я не могла пройти мимо и хотела помочь. Общаться с ними или нет, это твоё дело я больше не полезу туда. Но допустить, чтобы его отец избил я не могла.

— Понятно- обиженно опускает взгляд.

— Не обижайся пожалуйста, Яш.

— Я не хочу, чтобы ты с ним общалась!

— Но мы живём в одной деревне и сталкиваемся с ними рано или поздно.

— Полин ты специально да? Тебе он нравится, просто признай это?

— Что? — поражаюсь ему — С чего ты взял. Я вступилась за него только потому что ненавижу насилие и несправедливость. Ведь он не видит ничего и не смог бы защитится, а если бы отец покалечил его?

— Вот видишь, ты уже переживаешь за него.

— Я вообще-то и за тебя заступилась, когда Петька тебя ударил, не помнишь?

Опускает взгляд.

— Мне он не нравиться, мне просто жалко его как человека, только и всего.

Чуть не вырывается, что это из-за меня он не видит, но вовремя прикусываю язык. Не надо об этом Яше знать, а то и так переживает на пустом месте.

— Жалость худшее из чувств. Меня ты тоже жалеешь, да — вглядывается в глаза пронзительно.

— О чём ты? — поражаюсь ему.

Да сколько можно убеждать его в своих чувствах. Сомневается, значит не доверяет мне и не верит. Обидно становится.

— Знаешь, что разберись в себе сначала. Если ты не веришь в мои чувства, не доверяешь мне, то о каких отношениях может идти речь!