Вскидываю руку, пытаюсь выудить ее из кармана, но Дан перехватывает меня за запястье.

Я замираю. Дыхание перестает даваться легко и привычно. Камнем в легких повисает волнение.

Этот момент ощущается слишком интимным. И плевать я хотела, что ничего «такого» Данис не делает. Просто останавливает меня.

Я вскидываю глаза, позволяя себе захлебнуться в изумрудных всполохах в глубине темных глаз. Зрачки Асадова расширяются, и через миг цвета глаз уже разглядеть невозможно. Они становятся черными.

Данис медленно отводит мою руку в сторону, но пальцы с запястья не убирает. Не отрывая пристальных глаз, тушит сигаретный окурок. А потом проводит пальцами мне по щеке.

И я тлею от этих прикосновений, так окурок под его дорогими ботинками…

– Какая же ты еще маленькая, крошка Софи… – произносит, а мне кажется, что он хочет сказать совершенно другое.

Софи.

Трусь щекой о его ладонь, словно кошка, скучающая по хозяину. Его пальцы пахнут сигаретами. Никогда табачный запах еще не вызывал у меня столько приятных ассоциаций.

– Ты пьяная, – говорит сладко. По-доброму.

И я киваю, а сама думаю, что сейчас мне наплевать. Пусть хоть последней алкоголичкой считает, главное, чтобы руку не убирал.

Но он убрал.

А мне пришлось открыть глаза, чтобы снова очутиться в реальности, и понять – я и Данис Асадов никогда не пресечемся.

Такие, как он, просто не созданы для таких, как я.

Таким как он интересны, наверное, взрослые успешные женщины. Они способны будут его зацепить.

А я маленькая и глупая. До сих пор готовая верить в любовь. Даже после того, как он поступил.

Ведь на таких «не клюют». Такие мужчин не цепляют. Таких трахают, а потом молча выходят из номера, унося с собой разбитое сердце и осколки души.

– Софи, поедем, – он кивает в сторону автомобиля, убирая руки в карман. – Отвезу тебя домой.

Я с грустью смотрю на дверь клуба.

А потом вновь на него.

Да. Я хочу. Поехать с ним. А потом попросить проводить до квартиры.

Но оба мы знаем, что поездка закончится просто поездкой. И ничего между нами не будет. Ни я не позволю. Ни он.

И в каком бы тумане не блуждал сейчас мозг, я все еще здраво осознаю – у меня есть мой Янош. Я ни за что его не предам. Ни за что не смогу так поступить.

– Соня?! – раздается возмущенный голос жениха у меня за спиной. И в первое мгновение мне кажется, что начались слуховые галлюцинации. Ну откуда Янош должен здесь взяться?

Однако, и Асадов внимательно смотрит мне за плечо. Только тогда понимаю, что не послышалось.

Подбираюсь в момент. Выпрямляю спину, но растерянное выражение на лице скрыть все же, не удается.

Я медленно поворачиваюсь. Смотрю, как Янош покидает такси, но водителя не отпускает. Подходит к нам ближе.

– Соня, что здесь происходит? – смотрит на меня строго, как отец иногда – когда я шкодила мелкая.

Прочищаю горло покашливанием.

– Ян, это… Данис, помнишь? Я…

– Я помню, – обрывает жених. Голос простуженный, сиплый. – Почему мне звонила Ингрид и сказала, что ты на ногах не стоишь? Это правда? Что ты вообще делаешь в клубе?

Я робею от его натиска. И мне безумно неприятно, что все это происходит при Данисе. Оборачиваюсь к Асадову. Он смотрит на меня безучастно. Не собирается вмешиваться, и сказать, например, что со мной все хорошо, и я не такая пьяная, как подумал жених.

Конец ознакомительного фрагмента.