Сейчас я уже точно знаю, что это никакая не иллюзия. И именно сейчас мое сердце сжимается, вырабатывая и проводя по всему организму безумную по своей силе, но, увы, не вызывающую удивления составом, смесь чувств.

Ужас, ненависть, тоска, восторг и любовь… Все это я проживаю не в первый раз. И, похоже, не в последний.

– Ваша объяснительная, – произношу одолженным у заледеневшего Нечаева тоном, прежде чем опустить документ на стол перед ним.

– Ваша объяснительная, – так же холодно, но незамедлительно переводит Ян фокус на меня.

Не успев подумать, взволнованно облизываю губы.

Боже… Как же меня бесит его голос! Да и взгляд тоже. Весь он!

Это не всем дано.

Пока Нечаев опускает взгляд, чтобы прочесть документ, занимаюсь тем, что экстренно прохожу новый этап осознания.

Я реально стою перед Яном… Я в самом деле смотрю прямо на него… Боже, я вижу его… Он рядом… Рядом… Вот только это больше не имеет того значения, которое имело в нашем прошлом.

– Юния Алексеевна, – проговаривает Нечаев приглушенно за мгновение до того, как поднять взгляд. По моим венам тотчас несется ток. Чтобы скрыть вызванную им дрожь, всем телом напрягаюсь. – С каких пор пренебрегать честностью вошло у вас в привычку?

Этот вопрос заставляет меня растеряться. Но стараюсь этого не показывать.

– Что вы имеете в виду? – уточняю спокойно.

А сердце уже в горле бьется.

– Что вы врете, – заявляет Нечаев безапелляционно. – И, похоже, на каждом шагу.

Ох и огромного труда мне стоит не возмутиться.

– В каком смысле? – выговариваю так же ровно. Только чуть тише. На одном дыхании, опасаясь, что голос дрогнет. Дико хочется скрестить руки перед собой, но я прикладываю все усилия, чтобы они оставались якобы расслабленно вытянутыми вдоль тела. – Вам что-то не нравится в моей объяснительной? Что именно?

– Все, – выпаливает Нечаев, резко подаваясь вперед.

Благо то, как я отшатываюсь, он не видит – в этот момент уже поднимается из-за стола.

Сжимаю руки в кулаки и вынуждаю себя замереть.

Под волосами, на затылке, становится влажно. Собираются бисеринки пота и вдоль позвоночника. Беспомощно смотрю на сплит. Едва сдерживаю вздох, когда отмечаю, что он показывает всего семнадцать градусов.

Нужно было снять пиджак.

Нечаев обходит стол и шагает мимо меня. Шагает как будто бы к двери, но в какой-то момент оказывается за моей спиной. Слышу и чувствую, как останавливается.

Со срывающимся вздохом выталкиваю в пространство, ставшее непереносимым, волнение.

И тут же спешно поджимаю губы.

Беру себя в руки. Еще сильнее впиваюсь ногтями в ладони. Не двигаюсь.

– Вы предоставляете заведомо ложную информацию, – чеканит Нечаев, заставляя мои волосы шевелиться. – Ни в каком отделе кадров вы до того, как я отправил вас на рабочее место, не были. Вы заходили в здание передо мной.

Я быстро понимаю, что отпираться бессмысленно.

– Прошу прощения, – шепчу едва слышно. – Я опоздала, потому что… Потому что не рассчитала время, которое необходимо, чтобы добраться на маршрутке от моего дома до офиса. Но писать об этом мне показалось глупым. Поэтому я прибегла к этой лжи. Еще раз прошу прощения, Ян Романович. Больше такого не повторится.

– Это не первая ваша ложь, – грубо перебивает Нечаев.

Изначально меня едва удар не хватает.

А потом…

Потом я выдерживаю паузу, чтобы придумать, как должна реагировать.

– Почему вы так решили?

Сердце гремит так яростно, что я даже не слышу своего голоса.

– В резюме вы написали: «Не замужем». В то время как должны были написать: «В разводе».

Я прекращаю дышать.

Чтобы возобновить эту функцию после разворота.

– В этом есть принципиальная разница? – не успеваю тормознуть свою больную злость.

– Есть определенные правила составления документов, – отражает Ян так же сурово.

– Среди которых нет жестких требований касательно данного факта. Я могу писать как «в разводе», так и «не замужем».

– Вы были замужем три года. Не пять минут. Думаю, выбор в вашем случае очевиден.

– Я могу писать, как «в разводе», так и «не замужем»!

– Вернитесь к первому курсу, – высекает он. Не сразу понимаю, что имеет в виду. Невольно вспоминаю то, что происходило в то время между нами. Господи, я не могу относиться к нему, как к постороннему человеку. – Прочтите раздел «Письменное деловоеобщение».

– Я читала!

– В гоблинском переводе?

Да, я не могу относиться к Нечаеву, как к постороннему. А потому очерняю и опошляю абсолютно все, что помню о нем. Иначе не смогу вырвать из его руки свое сердце, которое он так быстро нащупал и взял под контроль.

– В гоблинском переводе в моей жизни шла только ваша, прошу прощения за очередную фамильярность, гребаная, Ян Романович, любовь, – рублю с остервенелой жестокостью. – Было долго смешно.

Реакции на свой выпад не дожидаюсь. Оставляя последнее слово за собой, решительно шагаю к двери. Плевать, что переполненные слезами глаза не видят. Успешно нахожу ручку и вырываюсь из клетки.