– Илья, я…

– Ева, прости за мой ребяческий поступок с цветами. Я просто хотел сделать тебе приятное, я…

– Илья, не надо делать никаких тестов ДНК. Сашенька твой сын, Богданов. Я прошу тебя о нем позаботиться, а я… – вздрагиваю от столкновения с железным ограждением моста. Панель приборов мигает индикаторами неисправностей: поломка рулевого управления, тормозной системы, аккумулятора, системы охлаждения двигателя… И много других, незнакомых мне значков. Все мигает, как яркая компьютерная игра…

– Ева, что происходит, ты где…

– Позаботься о своем сыне. А меня… наверное, больше нет. Уши закладывает от скрежета металла и похожих на взрыв хлопков под капотом.

– Господи, Ева, немедленно скажи мне, где ты…

– Александровский мост. Я… Илья, я тебя любила. Прости меня за все…

Машину ведет юзом, я отбрасываю телефон в сторону и безуспешно пытаюсь удержать ее на трассе. Кручу нечувствительный к моим действиям руль, давлю на педали, обливаясь потом, кричу, бью ладонями по обивке, а потом… сдаюсь. Опускаю голову на руль и срываюсь с моста в глубокую реку…

Илья.

– Босс, ты побледнел. Что случилось? – взволнованно произносит Саныч, медленно поднимаясь с кресла.

«Илья, я тебя любила… Позаботься о своем сыне», – из динамика давно рвутся хриплые прерывистые гудки, а в ушах звучит ее голос. Что это было? Прощание? И что она делала на Александровском мосту?

– Да отомри ты уже! – Саныч трясет меня за плечи и насильно вытаскивает смартфон из рук. – Что она сказала? Быстро соображай. Это же Ева звонила?

– Д-да… Она… Саныч, срочно выезжаем! – мгновенно встряхиваюсь я. Запускаю пятерню в волосы и тягостно вздыхаю.

– Ты хоть скажи, куда едем и в чем дело? Ее похитили? Илья, нет времени размазывать сопли!

– Ты прав. Кажется, она попала в аварию, – медленно, проговаривая каждое слово, отвечаю я. – Я слышал скрежет металла, хлопки… Она… Сан, она сказала, что Саша мой сын и попросила о нем позаботиться.

– Быстро в машину! Надо успеть до приезда прессы. Уж эти *уки распишут в сетях версии, мама не горюй.

Саныч по телефону просит водителя подъехать к выходу, набрасывает на плечи ветровку и запирает кабинет. Я так и бреду за ним, как заторможенный, повторяя ее слова в нескончаемом повторе… «Илья, я тебя любила…». Значит, все эти годы ей было больно… От моих пренебрежения, грубости, высокомерия… От множества проходящих через мои руки женщин – уверен, Ева следила за этим. Кормила моего сына грудью, гуляла с ним в парке, украдкой проверяя светские новости, в которых упоминался «красавец и сердцеед» Илья Богданов. Ее желание не удостоить меня признанием о сыне становится понятным – я заслужил все, что сейчас происходит. Погруженный в тягостные раздумья, сажусь на заднее сиденье служебного автомобиля, пытаясь на ходу ей дозвониться… Бесполезно… Абонент временно недоступен. Черт, а если не временно, а постоянно… Что, если? Кровь словно превращается в ледяную прорубь, а потом и в лед. Царапает меня изнутри так, что хочется согнуться пополам. Почему это случилось сейчас, когда я допустил крохотную мысль о настоящей семье?

– Приехали, – протягивает Сан Саныч, ударяя себя ладонями по бедрам. – Въезд на мост перекрыт. У тебя паспорт с собой, Илья Владимирович?

– Да.

– Опоздали мы… Видишь пожарную, ментов и… чертово телевидение?

Вижу… И не только это… Еще напрочь сбитое бронзовое ограждение, след от тормозов и огромное пятно бензина. А машины нет…

– Тормози, Влад, – командую водителю. – Меня они обязаны пропустить. Я муж.

Распахиваю дверь, проваливаясь в жуткую атмосферу… В легкие вбиваются стойкие запахи гари, бензина и краски, а слух будоражат страшные, доносящиеся из ниоткуда слова: «Тело не найдено… Как будем машину доставать?»

– Здравствуйте, – с трудом сдерживая гнев, произношу стоящим возле ограждения людям в форме. – Что здесь произошло?

– Авария, не видите? Объезд по проспекту Ворошилова, – небрежно бросает один из них – тощий низкорослый мужичок в засаленной форменной куртке. К слову, он тут же отворачивается, отмахнувшись от меня, как от надоедливой мухи.

– А кто пострадал?

– Вам какое дело?

– Я Илья Богданов, муж Евы Аксёновой. Это ведь ее машина… Это…

– А чего же вы молчите? Паспорт с собой? В ее паспорте отметки о семейном положении нет. Знаете, сейчас ведь можно не ставить штампы о браке и наличии детей – рай для гуляк! – не к месту ржет он, обнажая кривоватые мелкие зубы.

– Вот мой паспорт. Мне звонила Ева… Она сказала, что находится здесь. Потом связь прервалась, а потом… В общем… – не желаю показывать слабость перед тощим сморчком, но получается плохо…

– Мы вызвали водолазов. Они ищут машину. Вы успокойтесь, как вас там? – устало проговаривает сморчок.

– Илья Владимирович. А где вы нашли ее паспорт?

– Сумочка всплыла. Вон она… Водолазы ее первой нашли. Яркая, красненькая, плавала по поверхности.

– Можно я ее возьму? – прошу сдавленно.

– Следком заберет ее на экспертизу. Пока нельзя. Я… заберу, – считает нужным добавить он.

– А вы кто?

– Капитан юстиции Цымбало, – гордо отвечает он.

Краем глаза замечаю Сана, неуклюже топающего в нашу сторону. От активно жестикулирует и что-то раздраженно говорит, когда его путь преграждают двое мужчин в штатском.

– Что ты церемонишься с ними, Илья? Где водолазы, где скорая? Вы знаете, кто этот человек? Он кандидат в депутаты, он… Влиятельный бизнесмен области, он…