Шрифт:
– То есть, и вы, и отец Архипа, готовы принести его в жертву, как барана, ради денег и благополучия семей? – не удержалась я.
– Что ты можешь в этом понимать, соплячка? – осклабился он.
О, кажется, я начинаю видеть настоящее лицо маминого мужа.
Оно мне не нравится, как я и предполагала.
– О торговле людьми? Ничего, – ответила я. – Ведь я, в отличие от вас, этим не занимаюсь. Что насчёт того, что Архип вашу дочь просто не любит? Сделаете из него продажную тварь?
– Хм, – усмехнулся он, опёршись локтем о мой письменный стол и вглядываясь мне в глаза. – А знаешь, тебя это всё вообще не касается. Ты не понимаешь, о каких деньгах идёт речь. Помнишь, я обещал тебе Йель?
– Да, – ответила я с задержкой, не особо понимая, почему он так резко заговорил именно об этом. – Провалами в памяти не страдаю.
– Тогда говорю один раз – запоминай, девочка. Архип должен вернуться к Дине. Тогда ты поедешь учиться в Йель, и всё у тебя будет хорошо.
– Как же я должна их свести вместе? – не поняла я. – Я не сваха.
– Тебе не нужно ничего делать, – пояснил Владимир. – Просто скажи ему “нет”.
– С чего вы взяли, что ему что-то нужно от меня? – спросила я.
– Я не первый год живу на свете, милая, и видел, как он смотрит на тебя, – ответил он, и мне стало жарко. Действительно как-то особенно смотрит, что это даже заметно окружающим? А я не видела. – И только от тебя зависит, зайдёт ли у вас всё ещё дальше или нет.
Я и сама собиралась сказать ему “нет”. Тут выбора действительно немного. Я не желаю, чтобы мне выносили мозги и дальше из-за Архипа так, как сегодня.
– Я с ним не буду встречаться, – пообещала я, свято доверяя собственному слову.
– Вот и ладно, – улыбнулся Владимир. – Иначе вместо Йеля ты будешь учиться в закрытой женской гимназии при монастыре. Очень далеко отсюда.
5.
Монастырь?
Брак по расчёту и объединений семей, а я – бастард ненужный?
Я попала в средние века, кажется…
И ещё больше пугает, что это не средневековье, а моя реальность.
– А что скажет мама, когда узнает, как мы со мной хотите поступить?
– Нина? – поднял брови Владимир. – Она ничего не скажет. Я объясню ей необходимость этого, поверь. Она не будет на твоей стороне, если ты об этом.
Да уж. А ведь он прав – он настолько зомбировал маму, что она легко поверила Динке и не вступится за меня. Даже говорить с ней об этом бессмысленно.
Отправит он меня в этот монастырь, как пить дать, отправит.
И я уверена, что там никакой не лицей, а просто самая настоящая тюрьма для девочек.
Нельзя туда попасть.
А значит, Архип не должен даже близко подходить.
От этой мысли стало грустно до слёз.
Я бы хотела провести с ним ещё такие вечера, как сегодня. Очень.
Но они против нас.
Никаких “нас” никто не будет.
Все уже давно решено и поблажек нам обоим не будет.
Уверена, что его папочка также способен запихать любимого сына, которого продал за деньги, как барана, в какое-то заведение закрытого типа, как тот монастырь, куда меня грозится спрятать Владимир. Только для мальчиков. А так – та же самая неволя и тюрьма.
Я боялась бешеную Динку, но угрозы Владимира куда серьёзнее.
Нет, я никому из нас такой судьбы не желаю. Пусть лучше считает, что его чувства остались без ответа.
– Надеюсь, ты меня услышала, – сказал он и вышел, оставив меня в полном раздрае.
– Услышала, да, – говорила я уже двери. – Я вас всех прекрасно сегодня услышала. Жаль только до восемнадцати мне ещё очень далеко…
Я судорожно вдохнула воздуха в лёгкие, чувствуя как накатывает истерика от отчаяния.
Беспомощно осела на палас возле кровати и опёрлась о матрас спиной.
Во что превратилась моя жизнь?
В ад на земле.
Даже пожаловаться на жизнь некому.
С Катей мы общаемся хорошо, но пока не так близко. Я не готова ей раскрывать все “прелести” в моей семье.
Моей…
Моей ли?
Маминой семье, уж скорее…
Мне они все чужие, включая ту, что звала себя матерью, да и была ею пока не встретила своего Володеньку, гнилой сущности которого в упор не видит.
– Олька, – сказала я негромко, доставая из кармана джинсов смартфон.