– А, печёте что-то?

– Лепим. Пельмени.

– Пельмени – это я люблю! Щас буду.

– Кто бы сомневался, – усмехнулась я.

Даша просто обожает нашу с бабулей стряпню. Скажи ей про пельмени или пирожки – она тут как тут.

– К чаю что-нибудь купить? Может, рулет? Со сгущенкой.

– Давай. До встречи тогда.

– Пока.

Суворова прискакала еще до того, как я закончила бы лепить последнюю партию, чтобы затем отправить их в морозилку про запас. А еще партия уже кипела в кастрюльке на плите.

– Здрасьте, Полина Ефимовна! – поздоровалась она с бабушкой.

– Привет, Дашенька! Молодец, что забежала.

– Как ваше ничего?

– Скриплю помаленьку!

– Вот и прекрасно. А я вам рулет принесла, со сгущенкой.

– Очень хорошо. Попьём все чайку опосля.

– Ну, я к Кате пошла.

– Только не забудь сначала вымыть руки!

– Обязательно, Полин Ефимовна! Уже бегу.

Спустя пару минут она наконец дошла и до меня.

– Привет! – светло-русая голова выглянула из-за двери кухни, а затем показалась и вся Дашка.

– Как ты быстро пришла, – усмехнулась я. – Бежала, что ли? Так сильно хотелось пельменей?

Дашка рассмеялась колокольчиком.

– Да я просто тут рядом кружилась, – ответила она. – Зашла в супермаркет возле вашего дома.

– Не ври мне. Я знаю, что ты сильно любишь наши пельмени!

– Да люблю-люблю, – усмехнулась она, занимая табуретку возле стола. – Я и не спорю!

– А чего это ты тут ходила? – спросила я подругу.

– Да в магазин заезжала один. Духи там классные продают, масляные. И стоят недорого.

– Покажи.

Даша вынула из сумки несколько маленьких флакончиков миллилитров по десять.

– Боже, какие малыши! И это духи? – удивилась я.

– Ага, – кивнула она. – Это же аромамасло. Оно сильно концентрированное. Понюхай.

Она отвинтила крышку одного из флакончиков и поднесла его к моему носу. Я ощутила приятный и тонкий аромат ванили.

– М-м… – протянула я, вдохнув в себя нотки нежной изысканной ванили. – Действительно, хорошее масло. И сколько стоит?

– Да триста рублей, – ответила Суворова. – Мазать надо на запястье. Вот так.

Она ухватила мою руку и намазала немного масла мне на кожу.

– Теперь потряси рукой, – сказала она.

– Зачем? – уставилась я на нее.

– Да потряси, – схватила она сама мое запястье и заставила меня помотать рукой.

– А теперь еще раз нюхай.

Я поднесла руку к носу и снова втянула аромат. На коже он ощущался гораздо приятнее и будто расцветал с новой силой.

– Да-а-а… Классно пахнет, – оценила я.

– Нравится?

– Очень!

– Тогда – дарю, – Даша закрыла масло крышкой и поставила его рядом со мной.

Я покосилась на флакончик.

– Спасибо, но не нужно.

– Почему? – надулась тут же Суворова. – Сама сказала, что понравились.

– Понравились, – подтвердила я, продолжив заниматься пельменями.

– Что тогда? – вгляделась в меня подруга.

– Я тебе не смогу отдать деньги за них, – честно ответила я ей.

– Да господи, – отмахнулась Суворова от меня. – Я тебе разве что-то говорила про деньги? Так бери.

– Так неудобно.

– Да брось! – сказала Даша. – Бери. Будешь завтра на линейке пахнуть лучше, чем эти богатые курицы!

Это вряд ли. «Богатые курицы» сплошь пахнут исключительно дорогущими брендами.

– Ладно, – ответила я. – Считай, что за это я дам тебе большую тарелку пельменей.

– А вот это дело, – подняла палец вверх Дашка. – Я совсем не против!

2.2

– Катя! М-м… Божественно! – мычала сквозь пельмени Суворова.

– Когда я ем – я глух и нем, – пожурила её я, впрочем, довольно улыбаясь.

– Ну, серьёзно, – утёрла она губы салфеткой. – Невозможно остановиться. Нежные такие.

– Ну, спасибо, – отмахнулась я. – Уважила.

– Слушай, – уставилась на меня подруга немигающим взглядом.

– Что? – заволновалась я и на всякий случай осмотрелась вокруг.

– Романова!

– Я!

– Женись на мне, а?

Через секунду мы обе прыснули со смеху.

– Ой, Дашка… – смеялась я. – Ну, ты как скажешь – хоть стой, хоть падай.

– А что? – вытянула она ноги под столом. – Готовишь классно. Не пререкаешься, чисто всегда у вас. Я б за такую жену такой калым бы отвалила! Ой-ёй.