Влажные частые звуки, которые рождают ритмичные движения его руки по члену, перекрывают сначала короткие рычащие выдохи. А потом – громкий хриплый стон, заставляющий меня задрожать.

– Открой рот… – командует Даня резко.

Незамедлительно подчиняюсь. Выкатываю язык, как он когда-то учил. Послушно, не без личного удовольствия принимаю часть той терпкой, солоноватой и вязкой жидкости порока, что он направляет мне в рот. Остальное попадает мне на волосы, плечи и даже грудь.

Удушье возникает неожиданно. Я инстинктивно сглатываю скопившуюся во рту сперму, совершаю натужный вдох, смаргиваю слезы и вновь выкатываю язык.

Семяизвержение Дани по моим ощущениям длится долго. Я с каждой пробегающей секундой дрожу все сильнее, но по факту не двигаюсь. Пока он не опускается на колени рядом со мной. Буквально рухнув, сразу же обнимает. Я закрываю рот, снова сглатываю, как могу, вытираю лицо и будто опадаю, присаживаясь ягодицами на пятки.

Только сейчас замечаю, насколько сильно колотится мое сердце. Только сейчас начинаю бояться, что оно попросту разорвется. Только сейчас в принципе осмысливаю все свои чувства.

– Посмотри на себя, – сипит Даня, обжигая мое лицо дыханием. Я открываю глаза, направляю взгляд вниз и совершенно неуместно смущаюсь. В конце концов, собственное, раскрасневшееся, обнаженное тело в липких потоках спермы не каждый день доводится видеть. – Ты вся моя… Моя, Марин…

Конец ознакомительного фрагмента.