— Да. Спасибо.

Он что-то проворчал в ответ и направился к двери. К моему удивлению, на пороге он обернулся и спросил: — С тобой все будет в порядке?

Я кивнула. Развернувшись, он исчез в коридоре. Как он мог быть таким спокойным после такого воспоминания? Казалось, это не произвело на него никакого эффекта, что навело меня на мысль, что он был свидетелем худшего — гораздо худшего. Я отогнал эту мысль.

Теперь я знала правду о той ночи. Во многих отношениях это было хуже, чем урезанная версия, в которой я выглядела как подросток-маньяк-убийца. Когда я вспоминала своего отца, я никогда не думала о тех временах, когда он был другой версией самого себя. Я всегда вспоминала, как они с мамой были счастливы вместе, семейные пикники и школьные мероприятия. Никогда этого пьяного насильника.

Я сделала долгий выдох. Мои действия были оправданны — ужасны — но разумны, учитывая ситуацию. Если бы я не остановила его, он убил бы маму, и, вероятно, меня тоже. Кто знал, что он сделал бы с малышом Орионом? У меня волосы на голове встали дыбом.

Взяв себя в руки, я встала, неуверенная в том, куда собираюсь идти. Мне нужно было время подумать в одиночестве. Каждый раз, когда я открывала для себя одну истину, возникали другие вопросы. Кто спрятал это воспоминание? Вероятно, моя мама. Магия разума была более распространена среди фейри, но мама была могущественной ведьмой, так что она могла это сделать, не желая, чтобы я жила с чувством вины. Было ли это ее единственной причиной?

По коридору раздались шаги, и в дверях появился Лукас. Его золотистые волчьи глаза нашли меня. — Ты в порядке? Кейд сказал, что я тебе нужен.

Знал ли он это?

— Я в порядке. Я готова поговорить с тобой сейчас.

15

ЭММА

— У нее дар полуформы, как и у меня, — сказал Лукас, улыбаясь мне глазами с другого конца обеденного стола. Мы ужинали в гостиной Зейна, совсем как в старые добрые времена — вчетвером, сидя перед пылающим камином, а на столе было много еды. За последнюю неделю, пока я выздоравливала, мне удалось набрать достаточно веса, чтобы мои щеки больше не были впалыми.

Я рассказала сначала Лукасу, потом Зейну о воспоминании, которое «5-й Круг» каким-то образом испортил и скормил мне. Как они использовали Ориона, чтобы доставить его, или, может быть, в той камере была магия. В любом случае, сокращенная версия была полуправдой — ложью. Ложь предназначалась для того, чтобы сломать меня. Заставить меня возненавидеть себя и поверить, что я заслуживаю наказания, а затем смерти.

Я проглотила полный рот креветок. — Так почему же я не могу перекинуться до полнолуния? У меня нет медальона, и я уже несколько недель не принимала эти подавляющие таблетки. У меня должны быть все мои гибридные способности, верно?

— Ты могла бы это сделать, если бы очень постаралась, но твое тело никогда раньше этого не делало — во всяком случае, полностью не перекидывалось, — так что тебе не к чему прибегнуть в памяти. Полнолуние заставит тебя перекинуться. Потом будет легче менять форму по команде. — Лукас отправил в рот еще одну ложку макарон.

Кейд, как обычно, молча сидел слева от меня. Все его внимание было сосредоточено на еде, или, по крайней мере, так это выглядело. Я была уверена, что он прислушивался к каждому слову нашего разговора.

— Что ты думаешь об огне? — Спросил Зейн с другой стороны от меня.

Точно. Пламя, вырывающееся из моих когтистых пальцев. Очевидно, это была магия. Оборотни не обладали такого рода магией, только какой-то таинственной силой, которая позволяла им изменять форму, обладать обостренными чувствами, силой и скоростью.

— Известно, что ведьмы творят магию, когда достигают половой зрелости, — сказала я. — Часто это хаотично и спонтанно. Это не то, что мы можем контролировать, пока не получим наши волшебные палочки из академии. Я бы не придавала этому большого значения. В то время я была в отчаянии.

— Милая, ты полна сюрпризов. Я думаю, нам никогда не следует недооценивать тебя.

Только самые могущественные ведьмы могли творить магию руками, и даже тогда это было ограничено. Я не была одной из них. Без палочки я была бесполезна.

Я прожевала сочную креветку. — Я хочу отомстить.

— Я знаю, — сказал Зейн. — Ты сказала об этом в первую ночь после своего возвращения. После того, как мы разберемся с «Затмением», мы обратим наше внимание на Форреста и «5-й Круг.

— Я знаю. Но я имею в виду, я хочу отомстить. — Я сглотнула, когда три пары глаз встретились с моими. — Я хочу научиться защищаться, стрелять, использовать заклинания, которые причиняют вред — те, которым нас не учат в академии. Форрест пытался сломать меня, и ему это почти удалось. Какое-то время я хотела умереть, чтобы покончить со всем этим. Теперь я хочу вернуть все, что он у меня украл. Мою семью, мое достоинство, мое самоощущение — гребаную кожу на моей спине. Все. — Мое заявление было встречено молчанием. Боссы обменялись взглядами, которые я не смогла прочитать.

Наконец, Зейн сказал: — Очень хорошо. Сэмюэль — наш лучший ведьмак. Он научит тебя магии.

— Я научу тебя сражаться как волк, когда придет время. — Глаза Лукаса сверкнули золотом. — Я научу тебя стрелять. Завтра мы отправимся на стрельбище.

— Спасибо. — Они собирались дать мне то, чего я всегда хотела: навыки выживания. Мой желудок сжался от трепетного предвкушения. Мне не терпелось начать.

— Ты будешь тренироваться со мной в спортзале, — сказал Кейд. — Ты научишься сражаться в своем человеческом обличье.