Измена. Не твои дети

Аннотация

– Малыши, как дела? – вдруг сменив тон, беспечно интересуется он.

Сынишка смущается, а дочка кокетливо щурится и выдает беззастенчиво:

– Холосо! Но мы узе не малыши!

– Не малыши? – поймав нужную нить, Макар ее уже ни за что не отпустит. – А сколько вам лет?

Отчаянно сигнализирую детям, но в мою строну они даже не смотрят.

– Пять! – старательно топорщит пальчики сын, сдавая меня с потрохами. – Сколо шесть!

Мужчина, шесть лет назад обманувший меня, медленно поворачивается. И пригвождает к стене гневным взглядом.

Я не догадывалась, что Макар Демидов женат, когда полюбила его.

А узнав правду, сбежала так далеко, как только могла. И унесла с собой тайну под сердцем…

Но через шесть лет мы встретились вновь.

Пролог – Чьи это дети?! – рычит он, вглядываясь в двойняшек. – Мои, – одними губами ему отвечаю, пока все внутри кричит «Наши!» Но вслух я в этом ни за что не признаюсь. – Только мои. Двойняшки играют неподалеку от нас, разместившись за столиком. Будто чувствуют мое настроение. Бросают короткие взгляды. Льдисто-голубые глаза у обоих сейчас вперемешку с тревогой. Макар тем временем склоняется ниже: – Тогда, где их отец и… твой муж? – с претензией дергает бровью. – В нашем веке женщина имеет полное воспитывать ребенка без мужа, – чеканю каждое слово, и, поддавшись порыву эмоций, хватаю его правую руку. На безымянном пальце кольцо. – А вот где ты жену потерял?! – мой голос холодный и непозволительно громкий. – Ту самую, которой ты со мной изменял шесть лет назад! Мужчина отходит на шаг, обернувшись к двойняшкам. Когда он их подзывает, все внутри меня покрывается толстой коркой из льда. Садится на корточки. Строго смотрит на двух белокурых детей. – Малыши, как дела? – вдруг сменив тон, беспечно интересуется он. Сынишка смущается, а дочка кокетливо щурится и выдает беззастенчиво: – Хорошо! Но мы уже не малыши! – Не малыши? А сколько вам лет? Отчаянно сигнализирую детям, но в мою строну они даже не смотрят. – Пять! – старательно топорщит пальчики сын, сдавая меня с потрохами. – Скоро шесть! Мужчина, шесть лет назад обманувший меня, медленно поворачивается. И пригвождает к стене гневным взглядом. * * * Шесть лет назад. «Пообедаем вместе?» – снова и снова перечитываю смс от любимого, сидя в душном, переполненном народом кафе. Нет, время не перепутала. Адрес тоже, вроде бы, тот. Почему он так сильно опаздывает? Сдуваю с лица прилипшую челку. Конец августа бахнул по столице аномальной жарой. Тяну воду со льдом из стакана. За соседним столиком сидит женщина, странно косится на меня. Лицо кажется смутно знакомым… Не могу вспомнить где ее видела. Может, модель? Хотя с женщиной – это я погорячилась. От силы на пару лет меня старше, а значит ей где-то… 24? Просто выглядит так… Элегантно. В деловом брючном костюме с иголочки. Белоснежном, к тому же. Темные шелковистые волосы струятся по плечам. Несмотря на жару – макияж. Я так никогда не смогу. Ну не каждый день, так уж точно. А она, я почему-то уверена, просыпается уже при полном параде. Отворачиваюсь от девушки. Не люблю когда на меня незнакомые люди глазеют. А она еще и смотрит так – будто хочет мне показать свое превосходство. Фыркаю мысленно. Что с того, что одета я в обычные джинсы с футболкой? Ау, на улице 35 плюс. За окном вон – асфальт плавиться начинает. Ты сюда наверняка на дорогой машинке с кондиционером прикатила, а я на маршруте тряслась. Все это не удручает. Просто немного цепляет. Переключаю мысли на предстоящую встречу с Макаром. Ему даже нравится, когда я без макияжа. Такая простая, с гулькой на волосах. Но еще больше ему нравится мои волосы распускать и наматывать их на кулак, когда мы… Кхм… Нет, все же я ему позвоню! Ну что за дела? Кто так делает? Мой обеденный перерыв скоро закончится, а он все еще не пришел. А позвонить? Предупредить, если не смог? Не, не про нас? Злюсь на него. Ну конечно, а кто бы не злился? Хотя в глубине души понимаю, что этого мужчину я люблю самой нежной любовью… Сердечко трепещет каждый раз, когда его вижу. Надо же, никогда б не подумала, что смогу вот так – в омут, да с головой, да еще и всех его чертей обожать. Нажимаю дозвон. В трубке первый гудок, а у той самой дамочки за соседним столом из сумочки начинает литься мелодия. Хорошо знакомая музыка. Она стоит на звонке у Макара. Я до неприличия медленно к ней оборачиваюсь. Доставать смартфон девушка не спешит. Продолжает смотреть на меня. В упор. Не мигая. Это еще что за шутки? Слуховые галлюцинации от жары? Что его телефону делать в сумке этой мадам? Но теория должна быть проверена. Резко нажимаю «отбой» и музыка тут же стихает. Дамочка хмыкает, высокомерно поднимая вверх уголок алых губ. Сглатываю. – Ты Таня, ведь так? – с кошачьей грацией поднимаясь на ноги, спрашивает меня. Я? Я то Таня. А вот ты кто такая, похитительница чужих телефонов?! – Простите?! – осаждаю ее, когда девица небрежно бросает сумочку за несколько сотен тысяч рублей на мой столик. Выдвигает стул и садится напротив. – Значит, вот ты какая, – перебрасывает ногу на ногу, откидывается на спинку сиденья и смотрит на меня так… Как на подопытную. – Вы вообще кто?! Ну нет. От такой наглости у меня сейчас глаза на лоб вылезут. Но, вместо того, чтобы ответить, девица хватает мой стакан недопитой воды. А там, на секундочку, еще больше половины осталось. И выплескивает его мне прямо в лицо! Обтекаю. В прямом смысле этого слова. Обалдело хлопаю сырыми ресницами. Оглядываю себя. Футболка в районе груди намокла, являя свету мое нижнее белье. Хорошо хоть спортивный топ сегодня надела, а не бюстгальтер. Посетители кафе начинают на нас оборачиваться. – Вы…! Ты…! – настолько теряюсь, что не могу решить, каким ругательством ее обложить. – Я его жена, – громко так, четко, припечатывает меня незнакомка. – К-кого?! – пытаюсь отряхнуться от сырости. – Макара. – Что?! – от потрясения начинаю смеяться. – Макар не жена… – и сама себя обрываю на полуслове. С абсолютным спокойствием белый костюмчик достает из своей сумочки паспорт. Кладет передо мной. Требовательно кивает. – Смотри. Чувствую, как губы поджимаются ниткой. Но документ открываю. Смотрю. Смотрю и вижу чертово имя Макара в графе ее мужа! Все внутри сворачивается в тугой, оголенный комок. Сердце начинает колотиться со скоростью триста ударов в секунду. А потом совсем замирает. Точно ловлю короткий момент, когда все в моем уютном мирке неуклонно меняется. Переворачивается вверх тормашками, и больше не оставляет надежды ощутить себя такой же счастливой, как прежде. Как же так? Я проглядела? Не смогла догадаться? Но ведь не было никаких предпосылок. Ни намека даже! Или…? С горечью усмехаюсь. Нет, намеки все-таки были. Но я предпочитала списывать их на другое. Ведь я влюбилась в него. Отдаю девушке паспорт. – Убедилась? – высокомерно спрашивает меня. И я на нее даже не злюсь за эту воду. – Значит, это вы назначили мне встречу сегодня? – легонько киваю на ее сумочку. – Вы украли его телефон? – Сложно что-то украсть у своего мужа. Все наше имущество общее. – Я не знала, что он женат… – опускаю голову и утыкаюсь взглядом в носки кроссовок. – Мне жаль. – Может, в следующий раз паспорт проверишь, прежде, чем прыгать в койку?! – едко жалит моя собеседница. Глотаю тугой колючий комок, вставший поперек горла. – Не было… Не было повода этого делать. Я думала, что он много работает. У него ведь крупная фирма. Поэтому и ночами часто задерживался. И вообще… Очень занят был постоянно… Даже трубку брал редко. Теперь я понимаю… Хочется горько всплакнуть, но храбрюсь. Потеряла иллюзию, в которой жила целых 3 месяца. Но что это было за время?! Время с ним, словно сказка! Сказка с горьким концом. Кажется, подсознательно я ждала чего-то подобного. Не верила, что все может быть так хорошо… – Что ж, – тон девушки вдруг стал сочувствующим. Причем не поддельным, а искренним. – Хочется верить, что ты и правда не знала. Теперь, когда мы все выяснили… Я поднимаю на нее взгляд и вскидываю ладони. – Между нами все будет кончено. Можете не сомневаться. Мне чужие мужья не нужны. Дама удовлетворенно кивает. Диалог продолжать не спешит. Очевидно, он себя исчерпал. Я бросаю на столик купюру за воду. Хватаю рюкзак, и не прощаясь, спешу к выходу из кафе, попутно открывая заметки на телефоне. Эта встреча должна была быть уникальной, особенной. Я даже речь подготовила. « Любимый, мы знаем друг друга недолго, но я успела полюбить каждую частичку тебя. И теперь одна такая частичка живет во мне. Наверное, у нее будут твои глаза. Я бы хотела, чтобы случилось именно так. Макар, я беременна. Ты скоро станешь отцом… » Удаляю текст одним махом. Теперь я никогда ему об этом не сообщу. 1 – Вы посмотрите, – фыркает Аська, – богатой стала, чтобы от таких подработок отказываться? Десятка за одну смену – это, что, мало? Стыдит меня. Может, и правильно делает. Лишние деньги сейчас правда не помешают. Но, как подумаю, что до утра придется лицезреть пьяные морды представителей среднего класса. А они наверняка еще и руки начнут распускать. Отбивайся потом. Для таких ведь официанты не люди. – Ась, там охрана-то есть? – неуверенно уточняю. – Конечно! Серьезная фирма, а не хухры-мухры. Фирма, может, серьезная. А вот сотрудники, для которых устраивается ночной корпоратив, самые обычные. Я еще не успела забыть, как работала в вечернем кафе, и сколько раз за это время чужие руки пытались облапать мой зад. Забыть не успела, а вот отвыкла порядком. Гости, которых я обслуживаю сейчас, зачастую даже мыслей подобных не допускают. Неприлично богатые люди, у которых официанты – и те из элитной фирмы по предоставлению высококвалифицированных сотрудников. Вот ведь парадокс – чем ниже ступень социальной лестницы человека, тем выше у этого человека желание продемонстрировать чувство собственной важности. Унижение обслуживающего персонала, по их мнению, отлично для таких целей подходит. – Кстати, там не только челядь будет, – между делом вводит меня Аська в курс дела, – сам хозяин фирмы тоже обещал показаться. Ой, там такой мужчина, – ее глаза лихорадочно загораются. – Я его видела пару раз на фуршетах. Статный, высокий. И все ведь при нем. Улыбка, харизма, взгляд… – подруга подпирает подбородок рукой и мечтательно глядит в потолок. – Взгляд такой тяжелый-тяжелый. Такой у единиц только бывает. Я думаю, если он на меня этим своим взглядом посмотрит, я все что угодно буду сделать готова. Весело хрюкаю, чуть не подавившись чаем. – Ну и фантазии у тебя, Ась. Взгляд? Когда ты на шмотки и тачки западала, и то больше здравого смысла было. – Так там и шмотки. И тачки. Ну и взгляд. Полный комплект. Ты просто не видела, поэтому не понимаешь. – И не женат? – уточняю, не без доли должного скепсиса в голосе. – Неа. – Это не странно? Или заядлый холостяк, или у него таких Ась за пазухой целая сотня. Одно другого, кстати, не исключает. Девушка беспечно пожимает плечами. – Каждый заядлый холостяк рано или поздно влюбляется. Здесь, главное, момент не прокаркать и горячего брать. Да прямо под белы рученьки. Ну и в загс прямиком. Ну так что? Ты выйти согласна? Я звоню Палычу, говорю, что Саше замену нашла? Безвольно разрезаю воздух ладонью. – Звони. Самой теперь интересно на этого глазастого посмотреть. Как зовут то его? – Демидов, – буркает Аська, доставая из кармана смартфон и набирая номер начальника. – Демидов Макар Львович. Владелец ООО Ритейл Групп, – а уже когда прикладывает телефон к уху, окидывает меня взглядом, полным оценки. И тихо шипит: – Но он мой, если что. Я его сегодня всю ночь окучивать буду. Такой шанс просто нельзя упускать. * * * – Пропустите, – твердо прошу. – Пожалуйста. Внутри рождается нехорошее чувство. Пол вечера позади. Ноги гудят. Гости навеселе. Из зала большого арендованного под сегодняшнее мероприятие кафе, грохочут заводные мелодии. А вот я топчусь в полутьме узкого коридора с подносом в руках и двумя пустыми бокалами из-под шампанского. – Цаца какая, – цокает языком тучный мужик с красной мордой и шеей как у быка. Даже рубашка на ней до конца не застегивается. Разговаривает высокомерно, с насмешкой. Вот именно это я и имела в виду. Наверняка ведь какой-нибудь офисный клерк без капли амбиций. А дома у него жена и семеро по лавкам. Сегодняшний вечер для мужика – достойный повод вести себя, как хамло подзаборное. Когда он еще так душеньку свою отведет? – Пропустите, – настойчивей повторяю. – Мне нужно на кухню. Официантов не хватает. Гостям некому обновлять напитки, – скриплю зубами. Ну не могу я с такими вежливо разговаривать. – Обойдутся твои гости, – гогочет и делает шаг. Я на этот же шаг отступаю, но запинаюсь о какие-то коробки, которых, по правилам пожарной безопасности в темном коридоре быть не должно. Да и сам коридор не должен быть темным! В общем – запинаюсь и падаю. Плюхаюсь прямо на эти коробки. Благо наполнены они чем-то мягким. Картон сминается под моей пятой точкой, а поднос с грохотом падает на пол. Я и глазом не успеваю моргнуть, а вот этот пьяный кабанчик момента не упускает. Подскакивает и надо мной нависает. Почти сверху ложится! – Ты совсем обалдел?! Отошел от меня! Живо! Я сейчас охрану позову! – пихаю его в грудь изо всех сил, но куда моим сорока пяти килограммам против его девяносто! Пыхтит и кряхтит. В нос бьет запах пота. Мерзость какая. – Ну че брыкаешься то?! – возмущается на полном серьезе, а сам уже руки в ход пустил. – Ты обслуживающий персонал. Вот и обслужи меня. Давай. Молча. По-быстрому. – Охрана! ОХРА…! – кричу, но боров затыкает мне рот. Глаза щиплет от слез. Вот ведь ублюдок. Шарю по полу рукой, и нащупав бокал, разбиваю. Заношу руку, целясь не в шею, хоть так бы и было удобнее. А в спину. Чудом трезвый рассудок мне шепчет, что на шее слишком легко можно проткнуть сонную артерию и убить одним махом. В тюрьму мне не хочется. Но ударить я все равно не успеваю. Тело борова будто по волшебству в воздух взлетает, и даже от пола отрывается. Легко так, словно пушинка. Наблюдаю за всем этим затравленным взглядом. За спиной обидчика в темноте различаю еще один силуэт. Тоже внушительного размера. Силуэт роняет борова на пол и одним точным ударом в челюсть отправляет его отдыхать. Поворачивается ко мне, подставляя лицо под полоску света из зала. – Ты в порядке? Жадно поглощаю воздух большими глотками. Протянутую спасителем руку беру с осторожностью. – В порядке. Спасибо, – адреналин так и шкалит по венам. С трудом осознаю, что все кончено. Опасности нет. Мужчина, отправивший в глубокий нокаут пьяного кабана, и сам не меньших размеров. Но, если первый просто жиром заплыл, то этот – мышцами обложился, разрастаясь до размеров человеческой глыбы. Глотаю ком в горле. – Он не успел ничего тебе…? – глубоким, хриплым голосом спрашивают меня. – Нет. Не успел. Вы вовремя здесь появились. Спаситель кивает, и только тогда я понимаю, что до сих пор не могу отпустить его руку. – Я Макар, – представляется он, заставляя поймать его взгляд. Темный. Тяжелый. Будто в омут глядишь. Такому взгляду хочется подчиняться. А еще от него мурашки по коже бегут. Первый раз подобное вижу. Перевожу дыхание, и, наконец отмираю. – Макар? – усмехаюсь я горько. – Демидов, наверное? – Аська была совершенно права, я не понимала, потому что не видела. 2 Видеть глаза подруги, когда я растрепанная и перепуганная, вернулась в зал вместе с Демидовым, было смешно до нелепого. По хорошенькому Аськиному личику сначала проползла тень удивления. А потом красные пятна крайнего возмущения. «Эй! Я же предупреждала – он мой!» – красноречиво транслировал девичий взгляд. Вскинула руки ладонями вверх, пока двигалась к выходу. «Не претендую, подруга. Он за мной сам зачем-то плетется» Демидов не только плелся за мной, но и предложил написать на борова заявление. – Если бы я заявляла на всех, кто меня домогался… – фыркнула я, – для девушек в нашей профессии это в порядке вещей. Демидов нахмурился. Позвал в коридор охрану и велел вышвырнуть нокаутированного по средствам служебного выхода. – Больше он в моей компании не работает, – пояснил мужчина зачем-то. Пожала плечом. Убрала со лба прилипшую челку. – А ты куда? – удивленно прилетело мне в спину, когда я, развернувшись, взяла курс к выходу из темного мерзкого коридора. Действительно, куда это я? Мне же нужно было на кухню. – Выйду подышать на пару минут. Не беспокойтесь, вернусь быстро и сразу приступлю к работе. – Ты собираешься продолжить работать? – удивленно спросил Макар, догоняя меня уже в зале. Взглядом нас теперь провожала не только подруга, но и добрая половина женского коллектива. Похоже, на Демидова здесь многие слюни пускают. – Конечно собираюсь. У вас официантов катастрофически не хватает. Сэкономить решили? Обогнал, открывая уличную дверь. Лицо освежило порывом холодного воздуха. – Понятия не имею, я не занимаюсь подбором персонала. Прикусила язык. Глупая. Действительно, передо мной же важная шишка. – А сколько их должно было быть? – с интересом прищуривается. – На такое количество гостей? Пятнадцать как минимум. – Проверю отчет. Давно подозревал, что бюджет с корпоративов растекается по карманам. Опираюсь спиной о холодный камень стены. Поднимаю к темному небу глаза. Просто дышу. Надо уметь переключаться. Отращивать шкурку потолще. Но бедро горит до сих пор от неприятных прикосновений пьяного борова. – Эй…? – голос Демидова вдруг становится проникновенным. Слишком глубоким. Интимным. Часто моргаю. – Расстроилась? – с сочувствием уточняет. – Ничего особенного. Растереть и забыть. Смотрю, как стрелка часов на запястье ползет слишком быстро. Отведенная пара минут истекают. – Я вернусь в зал, – цепляя на лицо пластмассовую улыбку, оповещаю большого начальника. – Все в порядке. Не беспокойтесь. Мы справимся. – Я тебе помогу, – с неожиданной широкой улыбкой оповещает Макар Львович Демидов, владелец и директор ООО Ритейл Групп. На кухню пробирается за мной по пятам. Снимает пиджак, оставаясь в темной футболке. Хватает поднос, и выплывает в зал с грацией королевы. Челюсти гостей, как намагниченные, тянутся к полу. Давлю смех. – Вы с ума сошли, – шиплю на мужчину, освежая бокал у одной раскрасневшейся дамы. – Почему? – невозмутимо спрашивает Демидов, повторяя мои действия для другого гостя. – Разливаете шампанское своим же подчиненным? – Это другое, – с важным видом ставит в известность. – Я красивой девушке помогаю. Благородно? А то. Достойно? Да. Несомненно. Мне смешно. Лицо уже перекосило наверное. Скулы сводит от того, как тщательно пытаюсь оставаться серьезной. Через минуту мы снова пересекаемся. Но, если честно, директор ООО Ритейл Групп просто хвостом за мною таскается. – Прекратите немедленно, – требую я. – Это небезопасно. – Это еще почему? – вскидывает темную бровь, грациозно держа поднос с напитками в воздухе. – Одна дама, увидев вас, подавилась. Вам не жалко сотрудников? – Но вас жальче больше, – парирует. Уже собираюсь прочитать ему лекцию о вреде непрошеной жалости, когда рядом с нами визуализируется взволнованная Аська. Подруга мягко, но очень настойчиво хватает большого начальника за… поднос! – Макар Львович, – елейным голоском произносит, – ну что же вы делаете? Мы справимся. Прекратите, пожалуйста. Демидов отводит поднос за свою могучую спину, а на Аську глядит как на букашку. – Никто не ставит под сомнение ваш профессионализм. – Тогда верните поднос на место и наслаждайтесь праздником, – сквозь сжатые в улыбке зубы, упрашивает подруга. – Я вас очень прошу. Еще и глазками так хлоп, хлоп кокетливо. – Боюсь, не получится, – сделав вид, что раздумывает, отозвался Демидов. – Почему? – искренне изумляется Аська, пока объект ее флирта косит глаза в мою сторону. Склоняется к Аське. Что-то внутри меня екает. Хоть и делаю вид, что не наблюдаю за ними, а сама старюсь держаться поближе. Доверительно, но слишком громко Макар говорит ей на ушко: – Я хочу произвести впечатление на одну прекрасную девушку, – Аська бледнеет, краснеет, мечет в меня молнии взглядом. – Но она считает меня жмотом, пожалевшим денег на полный штат официантов. Вот, исправляюсь. – А-а… – растерянно и уныло отзывается девушка. – Ну, если так… То конечно. Кто же вам запретит…? Виновато кусаю губу, а они, губы мои, так и норовят грешные, в улыбке растечься. – В разведку с вами не пойдешь, – сетую я полушепотом, когда мы с Демидовым снова пересекаемся. – Все как на духу выложили. – Я не разведчик, – прячет улыбку. – Стратег. Тут не поспоришь. Стратег из Демидова Макара, владельца и директора ООО Ритейл Групп, просто отличный. Не зря уже две недели спустя он стоял на пороге моей скромной квартирки, приглашенный наконец-то «на чай». Стратегия была выбрана правильно, ведь моя крепость сдалась почти что без боя. 3 – Прости, крошка, – чмокает в нос, пряча в глазах сожаление, – правда нужно идти. Я вздыхаю, поднимаясь с кровати, и кутаюсь в тонкий халатик. Отправляюсь на кухню заварить кружку кофе. Крадет один глоток, обнимая меня со спины. Уже одетый и готовый отчалить. – Ну чего ты…? – не без сожаления смотрит. Поправляет мне волосы. – Обиделась? Понуро пожимаю плечами. – Ты никогда не остаешься у меня ночевать, – с упреком произношу и сама себе удивляюсь. Мы всего месяц встречаемся. Таких «встреч» как сегодня было не много. А я уже претензии ему предъявляю. Макар мрачнеет. – Прости… – боязливо шепчу, пряча глаза. – Да нет, это ты прости. Я знаю, как со мной тяжело. Любой девушке внимания хочется, а я ношусь со своей фирмой как с писанной торбой. Но без меня сейчас там никак. Просто я надеялся, что ты поймешь… – Я понимаю! – горячо заверяю его. Ну правда. Чего это я как последняя истеричка губы то дую? – Я все понимаю, – с мягкой улыбкой забираюсь ему на колени. Обвиваю шею руками. Провожу ноготками по шее. – Макар, все в порядке. Эмоции вдруг накатили. Мне просто так хочется больше тебя… – утыкаюсь носом в могучую мужскую шею. Трусь щекой о щетину. – Мне тебя так мало всегда… Большие сильные руки сжимают мои ягодицы. – Что же ты со мной делаешь… – хрипло шепчет мне на ухо. А сам уже развязывает пояс халата. Мое безропотное тело укладывают прямо на стол. Про кофе забывают в момент. А на встречу по внезапно возникшему делу беспардонно опаздывают. Но в конце концов я все равно остаюсь в квартире одна. Надо же – раньше ведь никогда так остро одиночества не ощущала. Но стоило Макару здесь появиться, и его будто кто-то вшил в мою жизнь неотъемлемым элементом. Я сама не заметила, как просыпаюсь и засыпаю с мыслью о нем. А днем, даже если занимаюсь чем-то совсем посторонним, фоном в голове все равно его имя пульсирует. Надо же было так влипнуть… Успокаивает только одно – этот невыносимо занятый работой мужчина обещает, что совсем скоро станет свободнее. У его фирмы сейчас неприятности. Бизнес Макар терять не намерен, поэтому я вхожу в положение и терпеливо жду, пока у директора ООО «Ритейл Групп» появится время не только на кратковременные варварские набеги в мою холостяцкую берлогу, но и на полноценные отношения между мужчиной и женщиной. В лучших их вариациях. Мечтаю о свиданиях с сахарной ватой и уютным кафе. Представляю, как однажды утром мы вместе проснемся. И от таких мыслей у меня пальчики ног поджимаются… А пока… с молчаливой грустью смотрю на букет роз, подаренный сегодня Макаром. Этот же букет восторженно разглядывает Аська на следующий день. Ходит вокруг да около. Круги наворачивает. На меня странно косится. – Ну прости, – в очередной раз извиняюсь, – я ведь не думала, что все так выйдет. Шутливо закатывает глаза. – Да ладно, – снисходительно машет рукой. – Я сама виновата. Надо было кого пострашнее Сашке на замену в тот вечер найти. Мы хохочем, восстановив мир в отношениях, а затем идем прогуляться по парку. У Аськи сегодня выходной, а моя смена начнется лишь вечером. Фуршет для клиентов одной дорогой частной клиники планирования беременности и материнства. – Ну поговори ты с Сан Санычем, – стонет подруга уже в сотый раз. – Может, и меня к вам возьмут? Задолбалась я уже на этих быдло-корпоративчиках пятки себе отбивать. Кусаю губу. Аську мне жалко. Но никакого влияния на начальника агентства, в котором работаю, я не имею. – Ась, ну нужно было лучше к тесту тогда подготовиться, – отвечаю ей, пряча в голосе неоправданную вину. На собеседование в агентство по поиску и предоставлению высококвалифицированных сотрудников мы с ней шли вместе. Условия там просто отличные. И, как я уже говорила, контингент клиентов совершенно иной. Я тест сдала и собеседование прошла на отлично. А Аська его провалила. Так жизнь и разделила наши пути в одной фирме, где я работала раньше. – Может, еще раз попробуешь собеседоваться? Я тебя по тесту натаскаю, – спрашиваю ее. Тест не легкий. Одних правил выкладки приборов больше ста пунктов. Надо знать на зубок. – Да знаю я все в этом тесте, – отмахивается подруга. – Не надо уж, спасибо, – ворчит. Но о своей обиде забывает моментально, утягивая меня ближе к торговому центру: – Идем, идем! Я там такой отдел с нижним бельем присмотрела! Закачаешься просто! – Ась, откуда у меня сейчас деньги на новое белье? Ты же знаешь, что я каждую копейку откладываю. – Ну рядом постоишь, пока я себе выберу! – заявляет, давая понять, что снова обидится, если не соглашусь. И я соглашаюсь. Хоть и понимаю, что придется в этом магазине стоять как бедный родственник и укрощать истинно-женское желание потратить деньги на красивую, но совсем не нужную вещь. Божья у меня полно – полки ломятся. Между рядов с вешалками ажурного кружева слоняюсь совсем без должного энтузиазма. Аська просит сходить с ней в примерочную. Не может выбрать между двух ярких комплектов из новой коллекции. – Ну? Как? Голубой? Или красный? – демонстрируя второй, пытает меня. – Красный сидит просто отлично. Но и голубой тоже не плох… – сомневаюсь. Подруга цокает языком, говорит, что помощи в выборе от меня с гулькин нос, и выпроваживает за шторку. Сажусь на диванчик. Вот у девушки из соседней примерочной явно нет проблем с выбором. Продавцы ей целым скопом комплекты таскают. – Ага, этот тоже беру, – доносится мелодичный тон голоса. Следом через шторку перелетает комплект и приземляется в руки удивленному консультанту. – Отнесите на кассу. Улыбаюсь сотруднице магазина. Что, не легко тебе тут с подобными дамочками? Я понимаю. Щедрая покупательница тем временем продолжает с кем-то беседу: – Да, да. Представляешь? – понимаю, что скорее всего она болтает по телефону. – Он так часто задерживаться стал. Я уж думаю, не завел ли кого? Говорит по работе, но знаешь… И что, что не спим? – с возмущением перебивает только ей слышимую собеседницу. – …это что, значит, что он может спать кем-то другим?! Не предаю случайно подслушанному разговору значения. Во-первых, Аська все-таки определилась с комплектом и теперь тащит меня на кассу. А во-вторых, меня уж точно не касается личная жизнь этой дамочки. О чужих проблемах я предпочитаю не думать. Своих выше крыши. 4 – … поэтому, главное – заранее понимать, что воспитывая ребенка, вы воспитываете отдельную личность. Он не будет вашим придатком. Он будет отдельным от вас человеком. Вероятнее всего, он будет иметь свои, уникальные взгляды на жизнь. И, представьте себе, эти взгляды от ваших могут быть даже отличны. Ваша задача заложить в этого человека правильные моральные ценности. А не сделать вашего ребенка удобным. Удобным для вас, в первую очередь! – хлестко вещает со сцены именитая психология со внушительным панцирем опыта за спиной. – Все это вы должны понимать уже сейчас. Еще на этапе планирования беременности. Сейчас! Пока ваш малыш еще даже не появился на свет… Мы с девчонками подслушиваем «из-за кулис». Сейчас все спикеры выступят и начнется фуршет. А пока вип-клиенты дорогой частной клиники планирования беременности и материнства, наслаждаются тем, как им промывают мозги. Я пожимаю плечами. Как по мне – любому адекватному человеку все вышесказанное и так очевидно. Но дамочки, которые составляют основной контингент посетителей торжества, с умным видом кивают. – Это не Кристалл! – морщит нос одна из таких дам минутой позднее, когда я подаю ей бокал с игристым шампанским. Сдержанно улыбаюсь в ответ – это фирменный жест. Я его годами дрессировала. Ни грамма дерзости на лице. – Простите? – уточняю. Вероятно мадам желает, чтобы я обращалась к ней с большим подобострастием, потому что фыркает недовольно в ответ: – Я сказала, что это не Кристалл! – со звоном возвращает бокал на поднос. Удерживаю, отступая назад. – В меню было указано, что подадут Кристал! – Это Кристал, – спокойно оповещаю ее все с той же улыбкой. Девушка гневно распахивает глаза. – Ты со мной будешь спорить?! Такая красивая и такая злобная – отстраненно проносится в мыслях. Эффектная брюнетка сверлит меня взглядом. Явно ищет повод скандал учинить. К сожалению такая категория среди богачей тоже имеется. Но это все лучше, чем дикие боровы, нападающие в темных подсобках. У меня сводит скулы. Улыбка приклеена намертво. – Простите, – со стороны сильно видно, насколько неискренни мои извинения? – Я немедленно принесу вам правильное шампанское, – чеканю торжественно. Не дожидаясь ответа, удаляюсь на кухню. – Ты посмотри, хлещут шампанское, как не в себя, – удивляется Люда, – вон та вообще уже пришла сюда подшофе. Они разве не беременность планируют? «Вон та» – это та самая брюнетка, которая не смогла отличить Кристал от… Кристал! Ведь именно его я собственноручно разливала по этим бокалам. – Люд, – шикаю на коллегу, – это не профессионально, гостей обсуждать. Закатывает глаза. – Вот вечно ты так. Неужели хоть иногда не хочется оторваться? Хотя б за глаза? Они ж все равно не услышат. – Не хочется, – буркаю. Подхватываю бутылку шампанского, новый бокал и направляюсь к неудавшейся скандалистке. При ней наполняю и предлагаю. Берет, но с таким видом, будто я у нее последний кусок хлеба отобрала. Прям изо рта. После трех дней голодовки. Да-а-а… Дама явно расстроилась, что не удалось поскандалить. В остальном, вечер проходит отлично. Гости веселятся, общаясь между собой. Официанты чинно расхаживают кругами, то и дело обновляя напитки. Их запасы, кстати, на кухне подходят к концу. Кто бы знал, что клиенты клиники планирования беременности и материнства окажутся самым пьющим народом? – Ты домой? – Люда подходит и чмокает меня на прощание. – Умоталась? Такой уставшей выглядишь. – Угу, – тяжко вздыхаю, – хорошо, что сегодня не моя очередь оставаться, – выдыхаю я облегченно, понимая что Люде повезло меньше. Этим утром она заведение не покинет, пока последний гость отсюда не выйдет. На то, что мероприятие официально окончено им обычно плевать. А потом еще нужно будет привести зал в порядок. Наспех прощаюсь с остальными ребятами. Выхожу через запасной, но огибаю здание и направляюсь к парадному входу. Туда такси будет удобнее подъезжать. А как только достаю из кармана смартфон, чтобы вызвать машину, замечаю у входа кое-кого… совсем неожиданного. В изумлении вскидываю брови. Сую руки в карманы и спешу к автомобилю. Макар тоже меня замечает. Глушит мотор. – Как ты здесь оказался?! – счастливо мурчу ему в шею, когда он покидает в машину. – Как ты узнал, где я сегодня работаю?! Я так соскучилась по нему, что жадного вдыхаю запах парфюма. Всего-то пол суток прошло. – Я так рада видеть тебя, – признаюсь ему честно, не давая вставить и слова. Чмокает в нос. – Садись, – открывает дверцу авто. – Холодно же. И я сажусь, счастливо улыбаясь. Откидываю голову на сиденье и смотрю на него. – Так ты мне расскажешь? – глупое радостное хихиканье, которое при Макаре то и дело срывается с губ, для меня совершенно не характерно. Заводит двигатель и тут же трогает с места. Тоже улыбается, но как-то… Неискренне? Я отмечаю эту деталь на подсознательном уровне, и тут же списываю все на усталость. Ранее утро. Неизвестно сколько он меня тут ждал. Мало кто остался бы искренне радостным, даже если затевалось все на чистом энтузиазме. Тем не менее Макар беззаботно пожимает плечами, берет мою руку, пока сам непрерывно следит за дорогой. Целует. Каждый мой пальчик целует. Какой же он… Мурашки по телу. – Вдруг я какой-нибудь сталкер, Тань, – шутит легко. Беззаботно. С игривыми нотками в голосе. – Слежу за тобой днями и ночами, караулю возле подъездов, а ты и не знаешь. Смеюсь. – Пожалуй, я бы в это поверила, если бы вы, Макар Львович, не были бы так глубоко и бесповоротно женаты на своей работе, – я снова беспричинно хихикаю и чувствую, как на мгновение Макар сжимает мою руку сильнее. – Как прошла рабочая смена? Было что-нибудь интересное? – предпочитает перевести тему, так и не рассказав как вычислил мою геолокацию. Пожимаю плечом. – Все как обычно. – Устала? Хитро кошусь. – Не настолько, чтобы не попросить тебя остаться сегодня… – многозначительно отвечаю, окрашивая свое предложение в явный интимный подтекст. В это время мы как раз тормозим возле моего дома. Макар прижимает меня ближе к себе. Чувственно целует, не скрывая как наслаждается этим моментом. А потом произносит: – Не могу, малышка. Прости… – смотрит в глаза, ожидая реакции. Трусь щекой о него. – Правда не можешь? – с горечью уточняю. – Скоро все будет иначе, – вдруг делает голос крайне серьезным. Обхватывает пальцами мой подбородок и заставляет посмотреть на него. – Я обещаю. Потерпишь чуть-чуть? И я конечно сдаюсь. – Потерплю, – сквозь улыбку целую. Не хочу заканчивать ссорой сегодняшний вечер. Мне слишком приятно от того, что Макар просто приехал. Просто встретил с работы. А у самого наверняка дел по горло. Такие мелочи многое значат. И я умею это ценить. 5 Макар. Телефон трещит входящим сигналом ближе к утру. Разгребаю кипу бумаг на рабочем столе, чтоб достать. Когда вижу имя входящего абонента, недовольно вздыхаю. Но вызов нехотя принимаю. – Ма-а-к, – слышу пьяное мурлыканье в трубке. – Дана, я офисе. И я занят, – чеканю отчетливо. – И я просил тебя мне звонить только по самым важным вопросам. Что, нахрен, могло такого важного случиться в четыре утра?! Слышу, как в трубке недовольно сопят. Задним фоном музыка и шумные разговоры. – Ну Ма-а-к, я хотела, чтоб ты меня забрал… – тянет капризно, с удивительным пренебрежением пропустив мою реплику мимо ушей. – Уже так поздно… Или…. Ик!.. Рано? – хихикает. – А я тут на празднике. Мой центр устраивал. Ну я тебе уже говорила. Помнишь, да? Помнишь? «Мой центр» – это видимо клиника планирования беременности и материнства. Дана все надеется, что мы заведем прекрасных наследников для бизнес-империи ее всемогущего папочки. Как только ей донести, что дети не заводятся, если двое не занимаются сексом? Тут хоть ночуй в этих клиниках – мало поможет. Громко вздыхаю и растираю глаза. Поспать бы часок. – Так что? – в привычной требовательной манере тянет моя трубка голосом Даны. – Через сколько приедешь? – Дан, а о существовании такси ты не в курсе? – Вот еще, – фыркает высокомерно, – хочешь, чтобы я ко всякому сброду в машину садилась? – голос взлетает на пару октав. И начинает опасно подрагивать… – Может, мне отцу позвонить? Он уж точно приедет! – с вызовом заявляет, и я точно знаю, как она сейчас выглядит. Взгляд светлых глаз пышет праведным гневом. Острые кукольные черты лица превращаются в остервенелые. Пухлые губы сжимаются ниткой. Когда Дану видят со стороны, считают ее идеальной. Каждая черта лица – совершенство, гармония. Все это нужно фоткать для обложек лучшего глянца. И только я, прожив с ней больше двух лет, знаю, как девицу перекашивает порой от чувства собственной важности. – Отцу? Ну звони, – безразлично бросаю ей в трубку и собираюсь нажать на «отбой». Потому что мне все это надоело к чертям. Не своей жизнью жить. Идти на поводу у капризной девчонки и исполнять ее глупые прихоти. – Ты уверен? – шипит раздражающе. И я прикрываю глаза на секунду. Признаю, затолкав гордость в глотку, что это была минутная слабость. Уговариваю себя еще потерпеть. Три жалких месяца. Это не срок. По сравнению с двумя прошедшими годами – не срок. Челюсть сжимается, а зубы скрипят. Перебарывая себя, сообщаю ей, что скоро приеду и отключаюсь. До гостиницы, где проходит мероприятие, добираюсь за десять минут. Столица прекрасна без пробок. Но я сейчас предпочел бы в них постоять, нежели ехать за Даной. Паркуюсь возле центрального входа. Печатаю ей смс, что приехал, а подняв взгляд, вижу… Нет. Не жену. Вижу Таню. Моя хрупкая девочка зябко кутается в пальто, и тоже залипает в своем телефоне. Что она делает здесь? Поднимает голову, видит меня. И на лице тут же расцветает неподдельная радость, смешанная с толикой удивления. Мешкаю не дольше секунды. Так и не отправив свое смс, ставлю телефон на беззвучный и бросаю его в бардачок. Выхожу из машины. Обнимаю и целую замерзшую малышку. Попутно втягиваю цветочный запах волос – я как маньяк, никак не могу надышаться. – Как ты здесь оказался?! – мурлыкает счастливо, утыкаясь замерзшим носом мне в грудь. – Как ты узнал, где я сегодня работаю?! – а потом, не дожидаясь ответа, вдруг признается: – Я так рада видеть тебя. Говорит легко, искренне, радостно. А меня от этой искренности насквозь прошивает. Каждый звук ее голоса точным высоковольтным ударом бьет прямо в сердце. Заставляет забывать, как дышать. И вот, в свои 32, я как мальчишка, вновь вспоминаю, что умею еще что-то чувствовать. Усаживаю ее в машину и тут же срываюсь с места. Да. Пока Дана не вышла. – Не могу, малышка. Прости… – каюсь, смотря ей в глаза, когда довожу до подъезда. Ластится, целует, трется щекой, даже не подозревая, как взрывает меня каждым из жестов. Многое бы отдал сейчас, чтобы послать все к чертям и остаться. На ночь. На сутки. На жизнь. Рассказать ей все, как на духу. Поймет? Не уверен. Скорее – пошлет. Эта девочка не из тех, кто будет встречаться с женатым. Не та, кто остается на второстепенных ролях. Либо единственная, либо никак. Такая порода. И обворожительная девочка Таня, которую я так не вовремя встретил, как раз из таких. Слишком правильная. Но зато настоящая. Смотрю в льдисто-голубые глаза, и жду… Сам не знаю, чего жду от нее. Что сама обо всем догадается. Пошлет далеко и надолго. И я даже сопротивляться не стану. Потому что она заслужила рядом с собой не лжеца и подонка. Она заслужила мужчину, который будет носить ее на руках и подарит весь мир. Все внутри противится таким мыслям. Потому что моё. Это нежное, хрупкое искреннее создание только мое. Никому уже отдать не смогу. Но как усидеть на двух стульях еще несколько месяцев – не имею понятия. Корежит всего изнутри, когда обманываю ее. Обхватываю пальцами остренький подбородок, заставляю взглянуть мне в глаза: – Скоро все будет иначе, – хрипло шепчу. – Я обещаю. Потерпишь чуть-чуть? Распахивает глазки. Улыбается мне. – Потерплю, – сквозь улыбку целует. И сердце за грудиной как у пацана дребезжать начинает, чеканя мысли стальными монетами: «Ради нее я и сам готов еще потерпеть. Сделать все так, как задумал. Не бросать все к чертовой матери, потому что не могу больше быть тем самым подлецом и обманщиком». Влюбился, Демидов. Потек как мальчишка. Рычу, когда она пытается высвободиться из крепких объятий. Отобрать у меня свои мягкие губы и нежные прикосновения пальчиков. – Отпусти, – по-детски хихикает. Отклоняется от меня, а я наклоняюсь. – Не могу, – чистосердечно сдаюсь. – Не могу тебя отпустить. В то раннее утро моя машина стоит под ее окнами еще долгих четыре часа. В бардачке черного джипа лежит телефон. А на нем сотня пропущенных в беззвучном режиме. А я нежно целую свою девочку снова и снова, пока она засыпает в кровати. Не могу оторваться. Не могу отпустить. И, когда сонные льдисто-голубые глаза наконец закрываются, тихо выхожу из квартиры. Надо просто еще чуть-чуть потерпеть. 6 Макар. – Я перебрала вчера, коть, – просовывает Дана голову в мой кабинет. Дверь открыла бесшумно. Так что в тишине квартиры, я этого звука не уловил. – А ты почему меня не забрал? Не оборачиваюсь к жене. Продолжаю работу за ноутбуком, сосредоточив внимание на сводке прибыли фирмы за прошлый месяц. Сейчас дела обстоят куда лучше, чем три года назад. Тогда тонущую компанию мне пришлось за шкирку вытаскивать из ямы долгов. Теперь думаю – так ли уж все это было мне нужно? Нужно ли такими путями? Может, бросить все к чертовой матери? Как и договаривались, переписать фирму на тестя. Зато быть наконец-то свободным… Только кому я такой «свободный» нужен то буду? Сказки про милого и рай в шалаше давно канули в лету в реалиях современного мира. – Ко-о-оть… – тянет девушка, обвивая мою шею руками. Стряхиваю с себя тонкие холодные пальцы. Мне никогда не нравились ее прикосновения. И сама Дана тоже не нравилась. Оборачиваюсь, чтобы вновь долго, нудно и упрямо объяснить жене, почему она путает понятия настоящего брака и нашего, где тактильный контакт вовсе не обязателен. А теперь вообще табу для меня. Особенно теперь. Когда я встретил свою хрупкую, нежную девочку… Замечаю, что крохотный шелковый халатик жены кокетливо распахнут. Дана немного склоняется, давая мне лучше разглядеть декольте. Под халатом комплект кружевного белья модного розового оттенка. Не спрашивайте откуда я знаю, что именно этот цвет нынче в моде. Поживите с моделью под одной крышей и не то доведется узнать. – И что это? – не скрывая безразличия в голосе, сухо бросаю. Пожимает плечом. Улыбается. – Нравится? – спускает шелк тряпки с плеча, позволяя лучше разглядеть то, что находится под. – Я специально для тебя вчера покупала. – Решила, что в нашем замечательном браке почти три года не было секса из-за неподходящего комплекта белья? – фыркаю весело и вновь оборачиваюсь к ноутбуку. Ее интеллект меня правда порой забавляет. Но Дана не унимается. Огибает стул. Небрежно двигает ноут в сторонку. А сама садится на стол передо мной. Ступни ставит на мое рабочее кресло. Аккурат возле паха. Дергаю бровью. – Бумаги помнешь. – Распечатаешь снова, – игриво отмахивается. Скидывает халат окончательно и ведет ногой мне по бедру. Перехватываю лодыжку. Смотрю ей в глаза. – Прекрати. – А, если не прекращу, Макар, то что? – с вызовом смотрит. – Как ты уже заметил, дорогой муж, ты три года со мной под одной крышей живешь. И ни разу не трахнул. Мак, ты что, гей? – Я просто брезгую, – бросаю ей, прежде, чем успеваю подумать. Лицо девушки исказилось обидой. – А когда женился на мне, ты не брезговал?! – Ты хотела сказать, когда спасал твою репутацию?! – до красных пятен сжав ее ногу, я отпускаю, и ставлю обратно на стул. – Очень нужно было, – фыркает она. Обхватывает руками себя и отворачивается. – Тебе – наверное нет. А вот твоему отцу каково было, ты не подумала? Узнать, что дочь из модели стала эскортницей? – Он сам виноват, – процедила сквозь зубы моя дорогая супруга. – Нечего было лишать меня денег. Хотел, чтоб я сама заработала. Вот я и заработала. Чем это плохо? – Уверена, он нашел миллион причин, чем это плохо, когда вытаскивал тебя из-под мужика в том отеле пьяную и в хлам унюханную. – А у тебя нимб над головой, я смотрю, прямо сверкает? – Дана возвращает мне взгляд, но теперь смотрит хищно. С призывом. Склоняется, упирая руки мне в плечи. Приближает лицо. – Ты ведь тоже в неплохом плюсе оказался, когда спас мою репутацию, – ядовито передразнивает мою интонацию. Сбрасываю с себя ее руки. Встаю. – Если бы я раньше знал, как трудно будет с тобой, в жизни бы не подписался. – У меня есть еще три месяца, Макарушка! – хохочет мне в спину, когда я выхожу из кабинета. – Три долгих месяца! Ты все равно будешь моим! Хочешь ты этого или нет! – говорит якобы в шутку. Но из уст Даны любая шутка несет вполне реальную почву угрозы. – Изнасиловать меня собираешься? – давлю со смешком. Обуваясь в прихожей. – Кто знает, кто знает… – задумчиво отзывается, идя следом. Останавливается возле двери, и оперевшись о косяк, смотрит задумчиво. – Трахаешь кого-то на стороне? – пытается сделать тон голоса безразличным, но я слышу, как он дребезжит. – Ты же понимаешь, что будет, если отец об этом узнает? Стискиваю челюсть сильнее. Где-то глубоко в душе рождается исступление, от того, что мне не принадлежит моя жизнь. И я ничего не могу с этим поделать. Сейчас. Изо дня в день Дана как одержимая ковыряет этот кровавый нарост на панцире нашего фиктивного брака. Любая нормальная баба уже бы давно хер забила и жила своей жизнью. Но не Дана. Она не любая. И не нормальная. Ей с детства давали все, что только принцесса желала. А теперь перед принцессой посадили меня. А поиграть не дают. Так и живу все три года. Как кисейная барышня терпя домогательства больно настойчивой «второй половинки» Ситуация настолько же смешная, насколько и страшная. Кому скажи – не поверят. Вот и Дана не верит: – Что ты молчишь? Кто эта девка?! Да любой нормальный мужик был бы счастлив меня поиметь! А ты по другим бабам бегаешь! – не выдержав, взвизгивает крикливо. – Ты точно в этом уверена? Про мужиков и про счастье. Наверное, поэтому тогда было так «много» желающих спасти твою репутацию? Никто не захочет связываться с эскортницей, Дана. – Но ты же «связался»! – И сильно об этом жалею. Однажды, влипнув во всю эту грязь, ты уже никогда не отмоешься. Зря вы с отцом думаете, что выскочив замуж, можно прикинуться Магдалиной. Но не мне тебе объяснять. – Честно сказал, выходя из квартиры. Три года назад мне было абсолютно плевать, чем занимается девушка, чей отец станет инвестором фирмы, которую я создал с нуля. Мне по сути вообще было плевать на все, кроме этой компании. Не каждый поймет. Но когда ты пацан из детдома, а все кто попадаются на пути – меркантильные су*и, сложно мечтать о прекрасной принцессе. Потому что отчетливо понимаешь, что сам от принца далек. И поэтому ты начинаешь мечтать о деньгах, тачках, квартирах. О лучшей жизни, которой никогда и не видел. Мечты приземленные и циничные, да. Но ради них ты жрать землю готов. Однако… время идет. Приоритеты меняются. А отпустить те мечты по-прежнему сложно из-за страха вновь оказаться на дне. Ведь, как показала практика, ни одной принцессе нищий принц будет не нужен. Такое только в сказках бывает. А я в сказки не верю давно. 7 Он приехал ко мне среди ночи. В растрепанных чувствах. С характерными темными кругами под глазами. И потухшим взглядом. Взглядом затравленного, загнанного в ловушку зверя. Сильного, но сломленного. Я сразу поняла, что что-то не так. Смотрела не дольше секунды. А потом переступила порог босыми ногами ступая на лестничную площадку. Обвила его шею руками и обняла так крепко, как только могла. Он дышал тяжело и отрывисто. Аккуратно положил руку на мою талию, лишь на миг прижимая к себе. Уткнулся в волосы носом, вдыхая мой запах. Еще через секунду отстранил от себя. – Что-то случилось…? – открыла дверь шире, безмолвно приглашая пройти. Посмотрел, но с места не сдвинулся. Молчать продолжал, и это молчание было слишком пугающим. – Макар…? – Я люблю тебя, – эти слова Макар не произнес, а будто бы выдохнул. Будто они жгли ему душу и нужно было срочно избавиться. – Но… – сказал и осекся. Это «но» так больно ударило, словно меня по щекам отхлестали. Обняв себя руками, посмотрела с неверием. – Макар… – я уже понимала, что он хочет сказать. С таким взглядом не приходят признаться в любви. С таким взглядом приходят, чтоб бросить. Отрицательно затрясла головой. – Не надо, – попросила его. – Не говори этого. Мы во всем разберемся, что бы там ни было. – Ты не понимаешь… – с горечью усмехнулся в ответ. – Ты просто не понимаешь… Запустил руку в волосы взъерошивая темный ежик на своей голове. Прятал взгляд, блуждая им по углам. Внутрь квартиры заходить не спешил. – Расскажи…? – осторожно попросила его. – Я… – начал и вновь замолчал. Будто что-то внутри мешало ему говорить. Будто между мыслями и словами стояла преграда. – Если бы ты знала обо мне всю правду… Я тебя не достоин, Таня. Вскинул взгляд, а в нем через край плескалась вина. Мое сердце жалобно сжалось от сочувствия к сильному, но полностью разбитому в эту секунду, мужчине. Понятия не имела, о чем именно он говорит. Но точно знала одно – я люблю Макара. Люблю даже таким. Подавленным, с полным раздраем в душе. Люблю и не хочу слышать, что между нами может что-то сломаться. Не хочу отпускать свои мечты о нашем с ним будущем. Я к ним уже прикипела. Я их уже так живо представила, что не развидеть теперь. Слишком больно мне будет. – Нет, – я упрямо затрясла головой и вновь к нему подошла. Положила ладони на щетинистые скулы мужчины. – Посмотри на меня. Я люблю тебя, слышишь? Я знаю, что ты любишь меня. Вижу это. Чувствую. Верю. Я за всю жизнь не встречала мужчины, которого бы так сильно любила. И мы со всем справимся. Что бы там ни было. Он смотрел неуверенно. Взгляд был непривычно подернут сомнением. Медленно наклонился. Поцеловал мягко и ласково. Словно пытался запомнить вкус моих губ. – Макар, – прошептала ему прямо в губы. – Что бы не случилось, все можно исправить. Я на твоей стороне. Я рядом. Я за тебя. И, если ты хочешь что-то рассказать, обещаю понять. Его могучая грудь вздымалась от болезных вздохов. – Ты не простишь… – хриплым шепотом отозвался в ответ. Сердце кольнуло от самых страшных догадок. Я отшатнулась и крепко зажмурилась, набираясь смелости задать свой вопрос. А когда открыла глаза, на его лице читался испуг. – Ты мне… У тебя есть другая…? – не узнала свой голос. До того он был ледяным. – Я ни с кем не спал, – ему даже секунды не потребовалось, чтобы осмыслить вопрос. Это заставило меня верить в ответ. – И люблю я тоже только тебя. Заторможено кивнула, боясь отвести взгляд. – Хорошо… Хорошо… – медленно переваривая слова, брала себя в руки. – Все остальное решаемо. Если тебе тяжело, можешь мне ничего не рассказывать. Я просто рядом побуду. Ты хочешь? – Хочу. – Честно признался. – Очень хочу. Так мы и молчали с ним всю ночь до утра. Просто лежали в постели. Глядели друг другу в глаза. Эта ночь стала первой, которую мы провели с ним вдвоем. Обычно мы виделись днем или вечером. И пусть в этот раз между нами не было физической близости, но мы стали ближе душевно. А утром Макар снова уехал. С того дня я не могла не задаваться вопросом, куда и кому он уезжает. Есть ли между нами кто-то еще. Присутствует ли в наших отношениях третий? Или, правильнее будет сказать, третья? Женщина. Я о ней думала. Представляла ее. А потом, устав себя загонять, отмахивалась от этих догадок. Убеждала, что он имел в виду, что-то совершенно другое. Например, свою фирму, с которой у Макара проблемы. Как-то раз он обмолвился, что эта компания – единственное, что ему дорого в жизни. Еще недавно она находилась на грани банкротства. Мало ли на какие ухищрения мужчина пошел, чтобы спасти свое дело? Может быть, незаконные? Аморальные? Подлые? Во все это я предпочитала не лезть, потому что не смыслила ничего. И помочь вряд ли могла. В конце концов мысли об эфемерной любовнице были полностью выброшены из моей головы. Не стоит накручивать, если для этого нет реального повода. Я ему верю. Верю, в то, что нет другой женщины. И в то, что Макар все решит. А у меня полно своих забот, которые тоже требуют разобраться. Я подошла к окну, отодвинула штору и задумчиво посмотрела, как его большой внедорожник отъезжает от дома. В идеальном мире мы с Макаром встретились бы, когда оба бы были готовы. Не имея бремя забот за спиной. Целиком и полностью отдавая себя во власть романтических чувств. Но, увы, мы в реальности. А в сказки я не верю давно. 8 – Бабуль? – я тихонько постучала по двери палаты и просунула голову внутрь. – Можно к тебе? – Танечка! – о ее радости говорила лишь легкая улыбка на морщинистом лице. Бабуля слишком слаба, чтобы выразить свою радость чем-то другим. Боюсь, даже руками всплеснуть ей уже непозволительно тяжело. Пройдя в палату и поставив на тумбочку пакет с гостинцами, я наклонилась и крепко-крепко обняла свою любимую бабушку. – Как ты? – с улыбкой спросила, помогая ей чуть приподняться. – Ничего не изменилось со вчерашнего дня. Я моложе не стала, и болезнь, зараза, не отпускает. На секунду в ее блеклых голубых глазах мелькнуло отчаяние. Но быстро спряталось за другими эмоциями. – Все хорошо, Танечка. Не переживай, – она сжала мою руку сильнее. Бабушка сильно болеет. Давно, и к сожалению, неизлечимо. Если бы от этой болезни существовало лекарство – я бы давно уже его раздобыла. А пока в моих силах лишь устроить ее в дорогую частную клинику, где бабуле обеспечивают лучший уход круглые сутки, помогая облегчить постоянные боли. Это недешево. Настолько недешево, что сама я порой при отличной зарплате с воды на воду перебиваюсь. Но у нас кроме друг друга нет никого. Эта женщина меня воспитала, когда родители погибли в аварии. Мне было 6. И я была маленькой несносной мерзавкой, обиженной на весь мир. Сколько бы времени с тех пор не прошло, а мне до сих пор хочется в который раз извиниться перед бабулей за то, как я себя с ней вела. Святая женщина. Она терпела все мои выходки вплоть до пятнадцати. Благо позже в моей голове появились зачатки здравого смысла. – Ничего, – ободряюще улыбнулась. – Мы что-нибудь придумаем. На днях я читала, что появилось новое экспериментальное лечение. Правда, пока только в Америке, но и до нас ведь когда-нибудь доберется. А нет, поедем в Америку! Бабушка засмеялась. – Куда мне на старости лет? – склонив голову посмотрела на меня с интересом. – Как там твой Макар? Когда я внуков увижу? – Ба-а-а…. – Ну что, Танюш? Я ведь вижу, что любишь его. Глаза горят, когда о нем говоришь. Я твоего деда тоже сильно любила. Засранец он был еще тот. Всю жизнь налево ходил. К сорока только остепенился. Но я все равно любила. Скоро уже свидимся с ним, – она мазнула взглядом по небу в окне. – Не говори так, пожалуйста… – понизила я голос до шепота. – Девочка моя, мне не долго осталось. Ты ведь сама эта знаешь. Не ребенок уже. Я только и надеюсь, что внуков смогу повидать прежде, чем к деду отправлюсь. Так что, вместо того, чтоб каждый вечер у меня тут пропадать, больше бы с Макаром своим виделась. Глядишь и карапуза бы успели заделать, пока твоя бабка коньки не отбросила. – Ну ба! – возмущенно откликнулась, а бабушка лишь засмеялась. – Ну все, – подгоняла она меня каждый раз, – навестила и хватит. Беги, дел ведь наверняка много. Дел действительно много. Но каждый раз, уходя из палаты, я несла с собой груз вины, что не могу проводить с ней все часы в стуках. Кто знал, что бабуля окажется так скоро права… * * * Через два с лишним месяца я увидела две полоски на тесте. Еще неделю я маялась, боясь говорить ли об этом Макару? А когда решение было принято – он сам назначил мне встречу. Вот только явился на эту встречу совсем не Макар. А его красавица-жена. Эта встреча должна была быть уникальной, особенной. Я даже речь подготовила. «Любимый, мы знаем друг друга недолго, но я успела полюбить каждую частичку тебя. И теперь одна такая частичка живет во мне. Наверное, у нее будут твои глаза. Я бы хотела, чтобы случилось именно так. Макар, я беременна. Ты скоро станешь отцом…» Удаляю текст одним махом, пока спешу к выходу из кафе, расталкивая плечами людей. Горячие слезы застилают глаза. «Он мой муж» – набатом стучит в голове. «Макар?! Он не женат» – эхом отбивает собственный голос. Глупая. Какая я глупая. Мокрая майка неприятно льнет к телу. И чувствую я себя очень грязной. Но не от стакана пролитой жидкости. – Врача! Врача! Вызовите врача! Девушке плохо! – слышу испуганный голос официантки, и оборачиваюсь. Она стоит возле супруги Макара. Я ведь даже имени ее не спросила. Не раздумывая бросилась обратно к нашему столику. Девушка, что еще минуту назад со мной разговаривала, теперь трепыхала ресничками и жадно хватала душный воздух кафе большими глотками. – Девушка, вы с ней знакомы? Ей стало плохо! Мы сейчас вызовем скорую! – тараторила официантка под ухо. – Я… Да. Я знакома, – ответила тихо, усаживаясь рядом на корточки. Взяв супругу Макара за руку, заглянула в глаза. – Я-я беременна… – тихо призналась она. – Тут рядом мой центр… Вызови мне такси. Очень прошу… – она сжала мою руку сильнее. – Конечно… – не став размышлять, я тут же заказала машину. В интернете нашла контакт частной клиники и позвонила, чтоб поставить в известность. Забавно. Именно этот центр проводил вечер, на котором я когда-то работала. Тогда Макар еще приехал… Отшатнулась, будто этот факт ударил меня. И вспомнила наконец эту девушку. Та самая красивая брюнетка, что требовала налить ей обязательно Кристал. И Макар в тот вечер приезжал не за мной. А потом в голове вновь прокрутился наш диалог: – Макар, что бы не случилось, все можно исправить. Я на твоей стороне. Я рядом. Я за тебя. И, если ты хочешь что-то рассказать, обещаю понять. – Ты не простишь… И он был прав абсолютно. Я бы его не простила. Обманщик… Подлец… Жгущие мысли закрутились с бешеной скоростью, складываясь в детальки. Все встало на свое место. И его постоянная занятость. И тот разговор. И даже ноты смятения, которые я часто замечала в глазах, но никак не могла догадаться, что его беспокоит. – Пойдемте, – я бережно вложила ладонь девушки в свою руку, помогая ей подняться со стула. – Такси уже прибыло. Я помогу вам доехать до клиники. 9 – Спасибо, – она осторожно опустилась на металлическое сидение рядом со мной в коридоре больницы. – Вы в порядке? Что сказал врач? – Все хорошо, – улыбнулась и протянула мне руку. – Я Дана. Я слега сжала холодные длинные пальцы. – Как меня зовут вы уже знаете, – ответила невеселой улыбкой. – Таня, давай все же поговорим. – Разве, еще есть о чем? – Я искренне посчитала тебя подлой мерзавкой, влезающей в чужую семью, – потупила девушка взгляд, все еще не убирая руку с плоского живота. Интересно, какой у нее срок? На большой не похож. Я сглотнула. Вряд ли больше, чем мой. От осознания этого факта на душе еще горше. Это ведь значит, что Макар с нами обоими одновременно… Как же мерзко о таком думать. – Я уже говорила, – механическим голосом перебила ее, – мне чужие мужчины не нужны. Если бы я только знала… – Да, – она успокаивающе прикоснулась к моему плечу и ласково заглянула в глаза. – Я это уже поняла. Поэтому и хочу тебе все объяснить. – Что именно? – я свела брови на переносице. Дана задумчиво обвела языком красивые пухлые губы, покрытые розовым блеском. Надо же, умение выглядеть превосходно, даже в таких обстоятельствах у нее не отнять. – Понимаешь, у нас с Макаром… – она осеклась, подбирая подходящее слово, – не все клеится. Вернее, не клеилось. Потому что сейчас уже все хорошо. – Ее «хорошо» разорвало мое сердце в ошметки в этот момент. – Я не могла забеременеть. А Макар, он очень деток хотел, – рассказывая это, Дана мечтательно смотрела куда-то вглубь коридора и с нежностью улыбалась. – Когда мы поняли, что у меня с этим проблемы, Макар начал отстраняться. Словами не передать, как для меня это было больно тогда. Но я очень хотела сохранить нашу семью. Ведь мы любили друг друга. Я одна проходила лечение. А он вечно пропадал на работе, – девушка с грустью вздохнула и посмотрела на меня так пронзительно. – Но в конце концов все наладилось. Знаешь, врачи в наше время могут совершить настоящее чудо. Я закрыла глаза и вдавила кончики пальцев в уставшие веки. Слушать все это тяжело до безумия. Но я должна узнать правду. Дана тем временем не заставила ждать продолжения: – Моя беременность, это просто дар свыше… – подобострастно вещала она. – А Макар, он… – мой язык будто отказывался проговаривать вещи, в которые мне было так больно верить. – Макар, он ведь в курсе? – О! Конечно! – Дана всплеснула руками. – Он был рад до безумия! В тот вечер он и я… О-о, – она с сожалением на меня посмотрела, – прости. Должно быть, тебе такое будет слушать неприятно, – и, сделав глубокую паузу, продолжила: – Послушай, я знаю, между вами могли зародиться чувства. Эмоции. Это… нормально. Иногда так бывает. Но у нас с Макаром что-то более ценное. Это семья. И никакая интрижка не позволит ему меня бросить. Ты ведь понимаешь это? – участливым тоном спросила. Я выдавила искусственную улыбку. – А вы? Вы готовы ему простить… любовницу? – последнее слово далось особенно тяжело. – В жизни разное бывает, – со вздохом отозвалась моя собеседница. – Я верю, что наш с ним путь научил нас обоих. Да, он был сложный. Но от того счастье будет ценнее. Я согласно кивнула. Уж не знаю, чем руководствовалась в этот момент. Может быть элементарной женской солидарностью. Ведь не проникнуться ею я не имела ни единого шанса, видя перед собой девушку в таком же положении, как и я. – Так что я тебя очень прошу, – Дана сгробастала мои руки и сильно их сжала, – я вижу. Ты хорошая девушка. Ты мне помогла в такой страшный момент. Будь ты иной, наверняка бы просто мимо прошла. Но я прошу тебя, не рушь нашу семью. Не ищи больше с ним встреч. Не ищи. Не разговаривай. Позволь ему тебя отпустить. И сама отпусти. Ради ни в чем не повинного малыша, которому нужен будет отец… – она с грустью опустила глаза на свой, все еще плоский живот, который за время нашего диалога нисколько не вырос. Я высвободила руки из тисков сильных пальчиков. Вздернула подбородок повыше и улыбнулась слегка истерично: – В этом вы можете не сомневаться. Для меня все предельно ясно. А если сам Макар и будет мучиться вопросами о нашем внезапном разрыве, то, надеюсь вы найдете способ его утешить. Поднялась на ноги и еще раз посмотрела на девушку. Жену. Жену мужчины, которого я любила всем сердцем, и который это самое сердце разбил. – Я желаю вам счастья, – произнесла искренне напоследок. – Спасибо, – сахарным голосом отозвалась Дана, буквально тая от нашего с ней возникшего понимания. – Я… Я в тебе не ошиблась, Танюш. Ты замечательная девушка. Уверена, ты встретишь достойного мужчину. «Я тебя не достоин» – наложились слова Макара на пожелание его жены. Да уж. Теперь я в этом не сомневаюсь. Распрощавшись с новой знакомой, которую я надеялась никогда больше не встретить, я брела по длинным коридорам больницы на выход. – Могу на аборт записать эту пятницу, милая, – туманом пронеслись в голове слова сердобольного доктора, увидевшего в моих глаза шок от результатов осмотра. От этого слова по коже потянулись мурашки. Убить маленькую крошку? Я не смогу. И пусть его отец оказался подлецом и обманщиком, ребенок в этом не виноват. Но как же я справлюсь? Все деньги уходят на лечение бабушки. А на ребенка ведь требуются баснословные суммы. Из невеселых мыслей и воспоминаний диалога с врачом меня выдернул звонок телефона: – Савельева, давай срочно дуй ко мне в офис, – не здороваясь, бесцеремонно гаркнул в трубку начальник. – Сан Саныч, – жалобно простонала в ответ. Наверняка, хочет внеплановую смену поставить. Но, ей-богу, сегодня я работу пережить просто не в состоянии. Мне бы в какой угол забиться, да от души порыдать. – Савельева, дуй, сказал! – не стал даже слушать. – Давай пулей! – и отключился. Выбора нет. Пришлось ехать. И эта поездка изменила всю мою дальнейшую жизнь. 10 – Сан Саныч? – после трех коротких стуков по двери, нерешительно просовываю голову в кабинет. – О-о! Татьяна Юрьевна! Проходите! – вдруг слишком радостно и слишком официально обращается ко мне он. Медлю немного, снесенная таким добродушием. А потом проникаю внутрь кабинета. – З-здравствуйте… – здороваюсь еще с одним мужчиной, который в данный момент вальяжно растянул свое тучное тело в кресле для посетителей. Сан Саныч тем временем прячет в шкафчике бутылку дорогущего коньяка. – Простите, я не вовремя? Позже зайти? – уточняю, и уже отступаю назад, когда меня останавливают: – Нет, нет, Татьяна. Проходи, – лебезит босс, – вот, Альберт Юсупович, это та самая Татьяна Савельева. Ее кандидатуру мы с вами и обсуждали. Кандидатуру? Кандидатуру на что, стесняюсь спросить? Альберт Юсупович совершенно мне незнаком. Мужчина поворачивает голову, с ленцой оглядывает меня с головы и до пят. Его интерес длится дольше положенного правилами приличия времени. На подсознательном уровне отмечаю неприлично дорогие часы на пухлом запястье, раздавшуюся с годами фигуру, обтянутую тканью дорогого, делового костюма. А вот брендовые лакированные ботинки не достаточно чистые. Это портит весь образ статного бизнесмена. Мелочи порой выдают с головой. – Сан Саныч, простите. А что здесь происходит? – уточняю я робко. Но начальник одним взглядом заставляет меня не влезать в разговор. Альберт Юсупович поднимается на ноги. И наконец произносит хоть что-то: – Ладно, – смотрит на моего босса, – пора. Дела. Рад, что мы так быстро нашли общий язык. – Да, да, конечно! – Саныч подобострастно трепещет в ответ. Надо же, а ведь начальнику глубоко за пятьдесят. Я вот, и то лучше держусь. – Обращайтесь к нам по любому вопросу! Всегда будем вам рады! Альберт Юсупович хмуро на него посмотрел. Развернулся и двинул на выход. На миг задержался рядом со мной: – Рад был познакомиться, – и сделав глубокую паузу, буквально выплюнул с долей насмешки и необъяснимой для меня неприязни: – Татьяна… Савельева… – Сан Саныч! – требовательно посмотрела на босса, как только дверь за спиной его гостя закрылась. – Садись, садись, давай. Чего встала то?! – поторопил он меня. Сам уместился напротив, и склонившись, поведал: – Татьяна, шанс тебе выпал – один на миллион. – Какой еще шанс? – Новую должность тебе предлагаю. – Но я вроде и на старой себя неплохо чувствую. – Татьяна! Не перебивай! Дай рассказать! Альберт Юсупович стал нашим спонсором. Он депутат. Денег там куры не клюют, – поведал с нескрываемым обожанием. – А я то тут при чем? – Да при том! При том! Альберт Юсупович владеет сетью дорогих ресторанов по всей стране. Не сам он конечно, директором там номинально его дочь числится. Он то ведь депутат. В общем! Не важно! Татьяна! Что ты так смотришь?! Одному из этих ресторанов требуется сейчас управляющий. Толковый человек. Но главным требованием было, чтобы человек с самых низов. Что бы весь путь от официанта сам проходил. Что бы знал всю кухню изнутри, так сказать. Всю подноготную. Альберт Юсупович считает, что только из такого человека толковый управляющий выйдет. То ли потому что на меня сегодня так много свалилось, то ли еще почему, но к чему ведет Саныч мой мозг категорически отказывался сейчас понимать. – Ну? – насел на меня начальник еще пуще прежнего. – Не поняла еще? – Не поняла, – честно призналась. – Тебя! Я выдвинул тебя на эту должность! – П-почему меня? – с недоверием уточнила. – Ну ты соответствуешь требованиям соискателя. Ты ответственная. Исполнительная. Со своими текущими обязанностями справляешься отлично. Вот в коллективе тебя недолюбливают, – поморщился он, – но это потому, что ты выделяешься. И характер у тебя вон какой. Несгибаемый! – У нас много кто ответственный и исполнительный… И… Эм… Несгибаемый. – Ну я много кого и предлагал… – стушевался начальник. – Мы тут портфолио почти всех сотрудников просмотрели, пока на тебе не остановились. Вот как. Так, конечно, яснее. Лицом, наверное, вышла? Так… Стоп… Только спустя пару долгих мгновений полученная информация до меня начала доходить. Новая должность. Управляющий дорогим рестораном. Это же… Это совсем другой уровень жизни. Совершенно другой! Я смогу больше не заботиться о деньгах! Мне хватит на лечение бабушки! И на малыша… На малыша тоже хватит. Ведь зарплата управляющего не идет ни в какое сравнение с зарплатой официанта. Я распахнула глаза и от шока даже привстала со стула. – И вы…? – облизала пересохшие от волнения губы. – И он…? Согласился? Мою кандидатуру одобрили? – О чем я тебе и токую! – Сан Саныч чуть в ладоши не хлопал. – Танцуй, Савельева! Ощутила, как на глазах проступает влага. – Сан Саныч, спасибо, – прошептала сентиментально. – Я, да. Я, конечно, согласна! Что нужно делать? С чего мне начать? Поверить не могу. День, который так удручающе начался, преподнес мне такой приятный сюрприз! Правду моя бабуля всю жизнь говорит – не бывает худа без добра. Нужно поехать к ней как можно скорее. Рассказать новости! Представить не могу, как она за меня будет рада! А, может, на такую зарплату удастся еще подкопить на лечение заграницей? Чем черт не шутит? – А, вот еще, – будто о чем-то вспомнив Сан Саныч заставил меня приземлиться обратно на стул. – Самое важное забыл сказать, – с виноватой улыбкой пояснил он, и мое сердце тревожно дрогнуло. – Ресторан. Он в другом городе, Тань. – К-как…? – я растерянно хлопала увлажнившемся ресницами. – Как в другом городе? Все внутри рухнуло. Вот только секунду назад порхало и трепетало от предвкушения перемен. А теперь воздушные замки, которые я до конца еще не успела достроить, превратились в руины. – Но вы же знаете… – прошептала севшим в миг голосом. – Я не могу. У меня бабушка тут. Я ее не оставлю… Начальник вздохнул и развел руки в стороны, мол «выбирай. Или новая должность, или бабуля» Но на самом деле выбора у меня попросту нет. Между чем бы то ни было и своей бабушкой, я всегда выберу бабушку. 11 – Сан Саныч… – прошептала я умоляюще, в надежде, что начальник подскажет правильный выход. – Ну, Савельева, – он отбил пухлыми пальцами дробь по столу, – бабушку ведь и перевести можно. Там тоже больницы есть. Хорошие. Я свои связи подключу. Устроим мы твою бабушку! Не переживай. Шмыгнула носом. – Я не уверена, что врачи разрешат ее транспортировать… – Разрешат! – решительно отфутболивал мои аргументы начальник. – Куда они денутся?! Ой, Татьяна! Давай! Всё! Не делай мне мозг! Ты не представляешь сколько времени этот Альберт Юсупович тут сидел носом воротил. То ему не так, это не эдак. Сейчас что предлагаешь мне делать? – Не знаю… – совершенно искренне пожала я плечами, пряча взгляд в углу на полу. Приятно, конечно, что такая важная шишка из всех кандидатов выбрала именно меня. Но, помимо бабули, есть еще одна крохотная проблема. – Сан Саныч, беременна я, – выдохнула я обреченно. – Вы не ругайтесь. Я сама только недавно узнала. А так – сказала бы раньше. Наверное, в таком положении меня на должность управляющего никто не возьмет? Я все-таки набралась смелости и вскинула на начальника взгляд, полный надежды. Его лицо вытянулось. Но, видимо, Альберт Юсупович уж сильно на моей кандидатуре настаивал, иначе непробиваемость Саныча я сейчас объяснить не могу. – Аборт? – Исключено. Подумал еще пару мгновений. – Ну беременность это же не конец света, – заключил философски. – Переезжать надо прямо сейчас. Срок у тебя, – скользнул взглядом по животу, – еще небольшой. Поработаешь сколько сможешь. На роды, конечно, отпустим. А там, наймешь нянек и сразу вернешься. Ничего, все решаемо. Идти на такую авантюру было рискованно. Одна? В другой город? Беременная? С грузом ответственности за бабушку на хрупких плечах? Я задумчиво закусила губу. А Сан Саныч в это время нарисовал на огрызке листке какие-то цифры. Протянул его мне. – Это что? – нахмурилась я. – Зарплата. Твоя. Будущая. – Вы тут пару лишних нулей не дорисовали? – с сомнением уточнила. Сверкая, аки медный самовар, Сан Саныч отрицательно покачал головой. – Савельева, получать больше меня будешь. Ну не будь дурой. Это же как в лотерею выиграть. Выходила из кабинета начальника я в крайне смешенных чувствах. Но отрицать что он прав – не могла. Какая дура от такого шанса откажется? Уже на улице, возле офиса, остановилась и втянула полные легкие свежего воздуха. Руки чесались достать телефон и набрать Макара. Конечно, я себя останавливала. Это привычка. Пройдет. На мгновение прикрыла глаза. Как выкурить его из своей головы? Как запретить себе думать и вспоминать? Тряхнула волосами, будто сбрасывая с себя наваждение. Мне нужно принять решение, которое перевернет всю мою жизнь. А для этого необходимо поговорить с лечащими врачами бабули. Вот туда я прямо сейчас и отправлюсь. В больницу. И, если будет хоть один шанс навредить ей при транспортировке в другую клинику – выкину эту идею из головы и забуду ее навсегда. Но не успела я и шагу ступить, как мобильник в руке раздался звонком. С удивлением посмотрела на номер клиники. Сердце тревожно забилось. – Татьяна Юрьевна? Это Генрих Геннадьевич, лечащий врач вашей бабушки, – послышался из динамика напряженный голос мужчины, как только я сняла трубку. – Д-да…? – только и смогла выдавить из себя, потому что дурное предчувствие заплеснуло меня с головой. Мужчина молчал. Пару секунд, но мне они показались больной, страшной вечностью. – Татьяна Юрьевна, у вашей бабушки снова был приступ. Мы сделали все, что смогли, но спасти ее не удалось. Мы с вами понимали, что рано или поздно, это случится. Соболезную вам. Слова обрушились на меня трясущимся небом, раскаленной лавиной, громом и грохотом. Всеми катаклизмами мира. – Вы должны подъехать сейчас в клинику. Нам нужно подписать все документы. Татьяна, вы меня слышите? – пытался призвать к моему здравому смыслу мужчина, но все его слова доносились будто из-под толщи воды. Я стояла посреди улицы, прижимая к уху мобильник, смотрела в одну точку и ничего не видела перед собой. – Я не успела… – прошептала одними губами, когда рука с телефоном безвольно упала и повисла вдоль тела. Я не успела. Еще бы чуть-чуть, и у моей бабули обязательно бы появилась надежда. Я бы рассказала ей, что беременна. И что мы можем переехать. Что найдем способ оплатить экспериментальное лечение. Но ничего из этого уже не случится. Потому что я не успела. Из глаз хлынули горячие слезы, а легкие опалило огнем от той боли, что отчаянно зарождалась внутри. * * * В тот долгий, наполненный ужасными событиями день, я не захотела возвращаться домой после клиники. Там меня накачали успокоительным, и даже выделили штатного психолога, который утешал пациентов в моменты утраты. Мне не помогло ни то, ни другое. На душе было пусто. Брела по вечерним улицам города, боясь представить что будет со мной, если вернусь в квартиру и окажусь одна в четырех стенах. Позвонила Аське, но она не ответила. На работе, наверное. А мне бы просто поговорить. Хоть с кем-то… Ноги сами привели к фирме Макара. Я ни разу тут не была, но знала адрес. Оглядев серое унылое здание, развернулась и забурилась в кафе через дорогу. Чашка горячего чая не согревала, не радовала. Я рассеянно смотрела в окно, наблюдая, как в здании напротив горят пара окон. В такое время на рабочем месте могли остаться только отъявленные трудоголики. Зачем я пришла сюда? Ведь я не хочу его видеть. Не хочу искать встречи. Не хочу мешать его браку. Растерла опухшие глаза дрожащими пальцами. А когда вновь их открыла, взглядом наткнулась на машину Макара. Его джип остановился возле входа в здание фирмы. Сердце, настрадавшееся за последние сутки, вымученно пропустило удар. Сквозь лобовое стекло я увидела человека, который обманывал меня все это время. Целовал, обнимал, клялся в любви, а потом уезжал домой. К жене. Она, кстати, сейчас сидела рядом с Макаром. Когда Дана потянулась, чтобы его поцеловать, Макар не отстранился. Девушка на мгновение прикоснулась ладонями к его лицу. Притянула ближе к себе. Оставила на щетинистой скуле свой поцелуй. Я зажмурилась. Кинолентой в голове пронеслись кадры наших с ним встреч. Я будто на подсознательном уровне ощущала, как в последние недели Макар от меня отдаляется. Он редко звонил. Приезжал еще реже. По телефону разговорил сухо и сдавленно. Все это я вновь списала на проблемы в компании, даже не подозревая, что причина совершенно в другом. Я заторможено достала мобильник из сумки, набрала номер Сан Саныча. А когда начальник ответил, механическим голосом произнесла: – Я согласна на эту должность. Но у меня есть условие. Я хочу уехать из этого города как можно быстрее. Мне нужен человек, который поможет быстро продать квартиру. Она бабушкина, но теперь уже… В общем, сама я, кажется, не в состоянии этим сейчас заниматься. – Татьяна, что-то случилось? – тщетно пряча в голосе радость, поинтересовался начальник. – Да. Моя бабушка… Она… Она… Всхлипнула. В трубке послышался неловкий вздох. – Татьяна, девонька… Соболезную, милая… – Давайте без этого? – мое лицо с горечью перекосило. – Да, да, конечно… – Сан Саныч, поможете найти нужных людей? Нужен юрист. Риэлтор… – Помогу. Без вопросов. Конечно. Занимайся… Всем, чем тебе нужно сейчас. И выезжай на новое место, как только появится такая возможность. Об остальном не волнуйся. Так закончилась одна глава моей жизни. И началась совершенно другая. Новая. Радостная. Счастливая… 12 Макар. – Какого… хрена? – я с трудом отрываю голову от подушки. Виски давит железным обручем. В мозгах с болью пульсируют последствия вчерашнего вечера. Не до конца придя в себя, рядом обнаруживаю спящую… Дану?! Жена сонно разлепляет глаза, елозя головой, уютно устроенной у меня на груди. – М-м-м, давай еще поспим… – тянет она. Сбрасываю с себя женское тело. – Какого черта ты делаешь в моей в койке?! – хриплю. – В нашей, милый… – не стесняясь своего голого тела, Дана даже не пытается прикрыть его одеялом. Демонстрирует мне обнаженную грудь. Тянется руками ко мне. Перехватываю их за запястья, полностью от нее отстраняясь. Туго доходит, что я тоже абсолютно раздет. Поднимаюсь с кровати, и натягиваю джинсы на голое тело. – Дана, твою мать… – сиплю я рассерженно. – Что вчера было? – А ты не помнишь? – заливается та звонким смехом. Откидывается на спинку кровати и внимательно наблюдает за моими попытками вспомнить хоть что-то. – Ох, Макарушка, ну как же так? – издевается Дана. – Забыл нашу первую брачную ночь…? Она поднимается на ноги, и, не одеваясь, подходит ко мне, светя женскими прелестями. Смотрит в глаза. – Возвращайся в кровать… – призывно мурлычет, – я освежу твою память… В моей голове в это время происходит короткое замыкание. А в душе разливается горечь. Но все это с лихвой перекрывает одна единственная эмоция. Жгучее отвращение. К самому же себе. Я глотаю сухой ком в горле. Еще с секунду смотрю на жену, а потом молча выхожу из своей спальни. Вчера у моего друга был день рождения. Не явиться туда я не мог, хоть и предупредил, что пришел ненадолго. Совершенно «случайно» Дана с подружками оказалась в том же кафе. Так же «случайно» в конечном итоге она оказалась за нашим столом. И в какой-то момент в моей памяти произошел настоящий провал. Я не помню вообще ни черта! Раньше такого не было никогда, но вчера… Не помню ни как уходил из кафе. Ни как оказался в квартире. Ни, тем более, как рядом со мной оказалась жена, у которой имеется своя, отдельная спальня. Интимных отношений в нашем фиктивном браке не предусмотрено. Лишь совместное проживание. На последнем настоял ее папочка. Он до трясучки боялся, что причины этого брака раскроются, и имя дочки опять начнут полоскать в желтой прессе. Удивительно, что самой Дане на это было абсолютно плевать. Вот уж кто поистине не заботится о своей репутации. А я понимаю, что о нашем браке в сети не так уж мало информации. И при желании любой желающий ее может узнать… Поэтому с каждым днем становится все тяжелее смотреть Тане в глаза. Я до безумия боялся ее потерять. И до безумия боялся, что моя девочка узнает правду раньше, чем я освобожусь от этого бремени фиктивного брака. Раньше, чем я смогу ей все объяснить. А теперь… Тем же днем, уже сидя в офисе, я готов был рвать на себе волосы. На экране мобильника светилось два пропущенных вызова от Тани. Уже сто раз за утро, я порывался перезвонить. Но каждый раз себя останавливал. Что ей сказать? Как вообще я смогу с ней говорить, после того, как провел с Даной ночь? В моем понимании, ложь и предательство – это две совершенно разные вещи. И, если первую, скрипя зубами, еще можно простить, когда любишь. То о прощении второй и речи не может идти. И в который раз я убедил себя в мысли, что не достоин ее. Со своей гнусной ложью, а теперь еще и грузом предательства. Я просто ее не достоин… В следующие недели я избегал наших встреч. Редко звонил, пытаясь от нее отстраниться. А сердце раненым зверем металось в груди. Рваные раны в душе от собственного поступка никак не желали затягиваться. Разрастались, гноились, не разрешая мне ее окончательно отпустить. Я знал, что должен на это решиться. Приехать. Поговорить. Теперь понимал, что с самого начала должен был быть откровенным. Но, чем больше тянул, тем тяжелее было заставить себя открыть ей всю правду. Я понимал, что после этого разговора потеряю ее навсегда. А пока его не случилось – тешил свою израненную душу надеждой, что между нами еще что-то возможно. Так было, пока однажды днем Дана не зашла в мой домашний кабинет. Тихо прикрыв дверь за собой, она села напротив. На жену с той самой ночи я не мог даже смотреть. – Макар… – она растерянно подняла взгляд на меня. И без слов протянула тест в дрожащей руке. Тест на беременность. Весь мой мир рухнул в этот момент. В неверии я качнул головой. – Папа уже знает, – будто желая защитить себя от моей реакции, тихо произнесла. – И не смотри на меня так. Я знаю, что ты хочешь сказать. Я не буду делать аборт! Ее глаза засверкали влагой обиды. Внутри меня все с треском ломалось, превращаясь в руины. – Ты уверена, что он… от меня? – только и смог прохрипеть я в ответ. Дана всхлипнула, закрывая руками лицо. – Я ни с кем не спала! А после той нашей ночи как раз прошло две недели… Я сказала отцу! Я все ему рассказала! Он не позволит мне сделать аборт! – Я не прошу тебя об аборте, – мертвым голосом отозвался. – Я бы не стал этого требовать. Девушка затрясла головой. – Поедем, – судорожно утирая с бледных щек слезы, сказала она, – папа нас ждет, он как раз в твоей фирме сейчас. Какие-то документы заехал подписать. Мы все вместе должны поговорить и решить, что делать дальше. Я кивнул. Молча встал и спустился на улицу. Завел мотор в тачке, слепо смотря перед собой. Дана открыла дверь и села на пассажирское десятью минутами позже. Достала из своей сумки мобильник и протянула его: – Это ведь твой телефон? Я вчера нашла его на полу в прихожей. Наверное, выронил, когда раздевался. На собственный телефон мне смотреть не хотелось. Я знал, что совсем скоро придется набрать номер Тани. Попросить о нашей встрече. Момент, когда мне придется рассказать ей всю правду уже слишком близок. Однако, Таня не ответила на звонок ни вечером этого дня. Ни на следующий. Ни даже через неделю. Механический автоответчик каждый раз говорил мне, что телефон недоступен. А, когда я к ней приехал, дверь открыла совершенно незнакомая женщина. – Извините, но Татьяна Савельева здесь больше не живет. Эта квартира продана, а я риэлтор. И, сколько бы я не требовал ее новый адрес или номер, мне твердили, что такую информацию не разглашают. Наш последний разговор с моей девочкой так и не состоялся. Может быть, сама судьба решила, что так будет лучше. Так закончилась одна глава моей жизни. И началась совершенно другая. Новая. С горьким привкусом сожаления о том, что я упустил по собственной глупости. 13 – Вот ты дурная, – усмехнулась Маринка, скашивая взгляд на меня. Не поднимая головы от документов, я усмехнулась в ответ, а подруга продолжила: – С такой пузенью надо дома диван давить, а не на работе скакать. Таня, ну никакая должность тебе твоего здоровья потом не вернет. Не стоит оно того! – пыталась девушка призвать меня к здравому смыслу. Но я руководствовалась совершенно другим. Своим страхом. – Марин, если я лишусь этой должности, у меня больше ничего не останется, – будничным тоном ей отвечала. Потому что этот разговор мы проходили раз триста. – Мне этот шанс и так чудом выпал. Только так я смогу детей обеспечить. При упоминании крошек Марина с теплотой улыбнулась. Придвинулась ближе, попутно выгружая на мой стол стопку бумаг, и положила ладонь на живот. – Эй! Пузожители! Вы еще не свели с ума свою мамку? – сюсюкала она с моим пузом. – Когда уже на свет-то появитесь? – Не стоит их торопить, – ворчливо ответила я вместо крошек, – не хватало еще чтоб они на седьмом месяце решили родиться. Врачи и так опасаются… Марина пугливо распахнула глаза, что-то пробормотала под нос, торопливо постучала три раза по деревянной столешнице. – И все-таки, я считаю, что тебе лучше сейчас поберечься… – Марина! – я вскинула взгляд. – Все-все, – подняла та руки вверх и попятилась к выходу из моего кабинета. Сама не знаю, почему ее наставления вызывают во мне раздражение. Наверное, потому что я сама понимаю – Марина права. И врачи эти опасения подтверждают. В один голос твердят, что беременность сложная. Что выносить двойню будет непросто. Что лучше уже сейчас лечь в больницу до самых родов, хоть прямой угрозы пока не наблюдается. Но никто из них не понимает одной простой вещи – у этих двух крох кроме меня нет никого на всем белом свете. И я обязана сделать все, что в моих силах, чтобы обеспечить им достойное будущее. Пока в моих силах приходить и дальше руководить рестораном – я не позволю себе расслабляться. Тем более, что все слова докторов просто рекомендации. Будь угроза серьезной – мне бы это доходчиво объяснили. Марина выходит за дверь, а я откидываюсь на спинку кресла и оглядываю свой кабинет. Он большой и просторный. Светлый, с маленькими окнами, выходящими на самый центр города. А сам ресторан, которым мне довелось управлять, просто шикарен. Я впервые увидела столь изысканное, но современное заведение. Работать здесь – одно удовольствие. Хоть поначалу приходилось несладко. Коллектив не хотел меня принимать. Прошлого управляющего уволили за расточительство. Сотрудники в это верить отказывались, но цифры на отчетах за прошлые месяцы меня во всем убедили. Мимо кассы уходили суммы внушительного размера. И я очень надеюсь, что замешан в этом был лишь управляющий, а в коллективе его пособников не имеется. Однако, ребята быстро привыкли к мысли, что старый руководитель к ним не вернется. Моя требовательность им зачастую не нравилась, но и с ней они вскоре смирились. Работа наладилась. Моей главной помощницей стала одна из старших администраторов. Марина отлично справлялась, и всегда выручала в трудных моментах. Я поднялась на ноги, придерживая спину ладонью и остановилась возле окна. Задумчиво посмотрела на оживленную трассу с вечно спешащими куда-то машинами. Неподалеку здесь парк, там я стараюсь гулять во время обеда. Еще в квартале – квартира. Ее я сняла, как только приехала. Небольшая, но светлая. И хозяйка приятная, ничего не имеет против детей. Я посчитала это удачей. Начала понемногу откладывать и закупать необходимые вещи на рождение крошек. Вероятно, я слишком предусмотрительная. Пытаюсь все просчитать наперед. Маринка вот лишь посмеялась, узнав, как тщательно я готовлюсь к рождению крошек. Уже на четвертом месяце я закупила каждую необходимую мелочь. От ползунков до бутылочек. А вот я своей предусмотрительностью даже гордилась. Знаю ведь, что надеяться не на кого, а с детьми потом по магазинам особенно не побегаешь. – Тань! – Марина без стука влетела обратно в мой кабинет. Я оглянулась, придерживая живот. Сегодня с утра его странно тянет. Нужно после работы заехать к врачу. Девушка выглядела встревоженно, хотя еще минуту назад излучала спокойствие. – Снова что-то случилось? – поинтересовалась с улыбкой. Я к такому привыкла. Здесь каждый день форс-мажоры. Вместо того чтобы нервничать, я подхожу к решению проблем с холодным рассудком.

Конец ознакомительного фрагмента.