Я повертел в руках шомпол. Ружейная сталь, упругий. Вроде сломаться не должен. И медленно, глядя в глаза штабс-капитану, стал наматывать шомпол на указательный палец, стараясь чтобы каждый тур кольца прилегал плотно к предыдущему. Спустя минуту у меня получилась своеобразная стальная пружина. Металл изрядно нагрелся, я вытер слегка вспотевшие ладони о полы шинели и протянул стальную загогулину офицеру.

— Как-то вот так, господин штабс-капитан. Пойдёт?

Крон взял в руки стальную пружину, бывшую ещё минуту назад шомполом и не сдержал вздоха.

— Предлагаю, господин полковник, распить вместе сегодня вечером полудюжину призового шампанского за здоровье Государя Императора и щедрость земли сибирской, дарующей таких людей, как Гаврила!

— Хм, пожалуй, не откажусь. Но просто пить, даже во славу государя, — моветон. Распишем пулечку?

— На двоих?

— Зачем же? Пригласим свитских офицеров для ровного счёта.

— Не возражаю. Осталось сущая безделица, уломать этого упрямца, господин полковник.

— Он в вашем распоряжении, Август Карлович, — Самсонов, кивнув мне на прощанье, скрылся в соседней комнате.

— Скажите, Гаврила. А ваш покойный дядя, будучи отставным военным, часто обсуждал с вами события текущей войны? — озадачил меня неожиданным вопросом штабс-капитан.

— Даже и не знаю, что ответить, ваше благородие, поговорить дядька любил, особенно под рюмочку и хорошую закуску. Я частенько присутствовал при его спорах с бывшим сослуживцем, становым приставом Улицким. Они очень много говорили, горячо сравнивая другие военные кампании: турецкую, японскую, даже англо-бурскую. Но, сами понимаете, об этой войне мы всё больше черпали информацию из газетных бюллетеней, да немногих рассказов солдат, что прибывали в Томск с оказией или в отпуск. Мой учитель, Густав Густавович, довольно негативно относился ко всему этому, как он называл, «мировому безумию», считая, что Россию втянули в войну на истощение, впрочем, как и Германию.

— Хм. Не лишено логики. Густав Густавович? Этот тот политический ссыльный? Штерн, кажется. Немец?

— Да, господин штабс-капитан. Из остзейских дворян.

— Понятно. Но ведь наверняка ваш воспитатель и дядя выделяли что-то особенно важное в текущих военных действиях? Тактике и стратегии?

Я пожал плечами, пока не понимая, к чему клонит Крон. Пожалуй, не будет особого риска в том, чтобы выдать сохранёнными моей преобразованной памятью знания из Всемирной паутины за выводы и измышления моих воспитателей.

— Конечно, у дяди и Густава Густавовича сложились определённые позиции по многим вопросам. Великая война преподнесла много сюрпризов её участникам. Прежде всего, в отличие от предыдущих компаний и войн девятнадцатого века, — эта компания ведётся преимущественно на стабильных сплошных позициях с глубокоэшелонированной обороной. В основе военных действий подавляющее большинство составляет высокая плотность войск и развитые инженерные позиции. Наличие технологичного оружия: пулемётов, тяжёлой артиллерии, магазинных винтовок, авиации и прочего приводит чаще всего к неспособности обеих сторон прорывать оборону соперника с наскока или наступая сплошной массой войск. Возможность перебрасывать военные подразделения по железной дороге также затрудняет перегруппировку сил и попытки обойти особо укреплённые позиции. То есть, вполне очевидно, что периоды обороны гораздо длиннее периодов наступления. Это война, чем дольше она длится, тем больше ведётся на истощение ресурсов: промышленных и человеческих. Практически все военные действия сводятся к обработке позиций противника артиллерией и пулемётным огнём, затем происходит непосредственно штурм с переходом в ближний бой и захватом вражеских окопов. Всё это осуществляется в основном с огромными потерями, большей частью, у наступающей стороны. Хорошо закопавшийся под землю противник всегда в выигрыше.

— Неплохо, неплохо для новобранца! Я вижу вы лишены шапкозакидательских иллюзий псевдопатриотической массы тыловых дилетантов. Это делает честь вашему дяде! — штабс-капитан пододвинул один из стульев поближе ко мне и сел на него верхом, упёршись кулаками в гнутую венскую спинку, — такое понимание ситуации — это как минимум унтер-офицерский уровень.

— Мой дядя был подпрапорщиком, — напомнил я. Но Крон пропустил это мимо ушей. Глаза его заблестели, а сидящая фигура как-то вся подалась вперёд.

— Вы слышали что-нибудь о штурмовых отрядах, Гаврила Никитич?

— Хм, наверно, не особо…что-то такое, на грани смутных слухов.

— Не утруждайтесь. Я вам сам вкратце расскажу. Идея создания штурмовых подразделений давно витала в воздухе на полях этой войны. И первенство в этом деле принадлежит, увы, германцам. Хотя в составе многих армий мира давно существовали и существуют элитные пехотные подразделения, имеющие лучшее вооружение, сильных и хорошо обученных солдат. Но все они, как бы это сказать, приспособлены для достижения более конкретных, узкоспециализированных целей. Гренадёрские, егерские батальоны, горные стрелки, снайперские команды или, скажем, пластуны казачьих войск — все они хороши, но в определённом амплуа, как выразились бы драматические актёры. Вам понятна моя мысль, господин Пронькин?

— Вполне.

— Тогда продолжим. У нас есть достоверные сведения, что в германской армии создано несколько подразделений подобного плана с целью отработки тактики и взаимодействия их с другими армейскими частями. За основу взят пехотный батальон из трёх рот, в которых взводы разделены на малые отряды по 5-10 человек. Подразделение предполагается использовать в своеобразной тактике «просачивания» через ничейную полосу в качестве этих малых автономных отрядов без плотного соприкосновения друг с другом. Это позволит уменьшить потери. У каждого малого отряда будет своя специфика и задача. Причём предполагается, что в идеале она должна отрабатываться в изнурительных тренировках в тылу, вплоть до постройки макетов окопов противника, — штабс-капитан замолчал, уставившись куда-то в угол. Через минуту он отмер и продолжил, — пожалуй, для экономии времени опущу несущественные детали. Мне поручено, как командиру одной из лучших гренадерских рот, сформировать на основе вверенного подразделения штурмовой ударный батальон. Чем, собственно я и мои офицеры занимаемся вот уже второй месяц. Подобные батальоны формируются как на восточном, так и на западном фронтах. Мы первопроходцы, Гаврила. Всё приходится делать почти с нуля. И от того, как покажут себя эти подразделения будет зависеть новая тактика войск. Полковник Самсонов — один из кураторов проекта. Мы с ним, не просто сослуживцы. Единомышленники! До сего дня у нас, помимо вороха других проблем существовал очень серьёзных пробел в организации одного из подразделений нового батальона. Дело в том, что новая тактика кардинально меняет роль унтер-офицера и солдата в бою. Обычно унтера, находясь на второй линии, руководили действиями взвода, отслеживали дезертиров, в свою очередь, взаимодействуя с ротными командирами. В штурмовом батальоне унтер-офицер будет находиться в самой гуще боя, а от солдата-штурмовика потребуется инициатива, что само по себе определяет формирование личного состава большей частью из добровольцев, а также людей, обладающих навыками и возможностями, превосходящими обычного пехотинца. Сапёры, гренадеры, пулемётчики, бомбомётчики, снайперы. Сила, решительность и самостоятельность действий штурмовиков под грамотным руководством таких же боевых унтер-офицеров — вот что должно стать стержнем ударной тактики батальона! Здесь, как нигде очень важны суворовские три военных искусства: первое — глазомер; второе — быстрота; третье — натиск! Бои на средних и коротких дистанциях определять виды вооружения штурмовиков. Собственная малая артиллерия и пулемёты, гранатное оснащение, минные приспособления, штурмовые щиты, личная броня и, обращаю ваше особое внимание, Пронькин, собственные мобильные санитарные отряды, при должной необходимости и возможности, обеспечивающие боеспособность остальных солдат и эвакуацию раненых. Это должны быть не просто санитары лазарета или перевязочного пункта первой и второй линии обороны, как сейчас практикуется, а полноценные штурмовики с дополнительными медицинскими навыками. Вы понимаете, о чём я?