– Это Лия, – легонько тянет меня мать, чтобы я сделала шаг вперед. – Моя дочь.

– Очень приятно познакомиться, – говорит Вольфганг, протягивая мне свою большую ладонь.

Я мешкаю, потому что не знаю, что делать. Мама едва заметно кивает, чтобы я пожала руку мужчине, и я нехотя это делаю. Но мужчина вместо рукопожатия подносит мою кисть к своим губам и целует.

Бу-э. Это слишком… мерзко!

– Ага, и мне приятно, – практически выдавливаю из себя.

– А это мой сын Теодор.

Тео… кто? Теодор? Его имя сразу же ассоциируется с тореадором, который носит огромные сомбреро.

Парень выходит из-за спины мужчины, сунув руки в карманы кожаного бомбера. Мы обмениваемся с ним оценивающими взглядами с ног до головы. Первое, что я замечаю, – это то, что парень высокий и подтянутый. Скорее всего, много времени проводит в спортзалах, тягая железо. Но это не точно… Кудрявые черные волосы игриво спускаются на широкий лоб. Невероятно большие голубые глаза, от которых веет холодом, смотрят на меня отчужденно. Спускаюсь взглядом ниже и замечаю на его шее тонкую золотую цепочку, которая спускается под футболку. Скольжу взглядом дальше, по едва заметным контурам его пресса. На парне дырявые на коленях джинсы и классические черные конверсы. Как только я вновь поднимаю взгляд вверх, меня вновь встречают ледяные лазурные глаза. От взгляда Теодора меня аж передергивает.

– Hallo! (Привет!) – произносит он на немецком с такой исчерпывающей интонацией, что мне сразу же становится противно.

Теодор сейчас выглядит, как нахохлившийся петух. Но, по правде говоря, его голос очень приятен. Такой рокочущий мужской баритон.

– Hallo! – равнодушно отвечаю ему.

– Нам нужно разменять деньги, а еще взять сим-карты и…

– Анна, – останавливает мою маму Вольфганг.

Та сразу же замолкает.

– Мы все успеем сделать. Не переживай.

– Ладно.

Мама настолько витает в облаках, что я даже не знаю, как себя вести.

– Пойдем, – говорит мужчина и берет из ее руки чемодан.

Мама следует за Вольфгангом, а мы с Теодором еще секунду смотрим друг на друга так, словно мы заклятые враги. Быть может, я зря так воспринимаю его неподдельное любопытство в свой адрес, однако что-то мне подсказывает, что Теодор – еще тот говнюк. Ну, знаете, эта знаменитая женская чуйка…

Делаю шаг вперед и практически равняюсь с Тео, когда он останавливает меня, прикоснувшись холодной рукой к моей.

– Ah, lass mich dir helfen! (Давай я тебе помогу!)

Меня передергивает от того, как он это произносит. Слова с придыханием срываются с его уст. Не смотрю на голубоглазого парня, лишь тихо отвечаю:

– Vielen Dank… (Большое спасибо…)

Теодор легко перехватывает у меня ручку чемодана и идет вслед за отцом. Его шаги очень размашисты, поэтому мне приходится делать два-три шажка, чтобы хоть немного поравняться с ним.

Аэропорт достаточно оживлен в это время суток. Кто-то бежит, опаздывая на рейс, практически крича о том, чтобы его пропустили, и попутно добавляя в конце извинения. Кто-то сладко сопит на жестких сиденьях, кто-то обнимается, торопливо прощаясь. Наши родители идут и что-то обсуждают на немецком. А мне просто хочется от всего этого куда-нибудь сбежать. Ощущаю себя не в своей тарелке. Смотрю в ветровое окно на то, как отъезжают самолеты, как подъезжают погрузчики. Все время, что мы направляемся к выходу, Теодор не смотрит на меня, лишь продолжает тихонько везти мой чемодан по натертой плитке. Мы не обмениваемся с ним ни единым словом, просто идем молча практически нога в ногу.

Едва мы покидаем зону прилета, нас обдувает прохладный ветерок. Я охаю, как только замечаю огромный стеклянный купол, который накрывает пространство вокруг, словно волшебным невидимым колпаком. Я замираю, как ребенок, которому впервые показали что-то, чего он ни разу не видел.

– Der weisse rabe! (Белая ворона!) – шипит Теодор мне на ухо.

От неожиданности я вздрагиваю. Кидаю на него озлобленный взгляд, но парень, не оборачиваясь, подступает к эскалатору, на котором уже спускаются наши родители. Выдыхаю так тяжело, что щемит в ребрах.

Догоняю Теодора и спускаюсь на нижний этаж аэропорта.

– Сейчас заедем перекусим, – говорит Вольфганг, открывая багажник.

– Может быть, лучше сначала отвезем вещи домой? – предлагает мама таким нежным голосом, что меня передергивает.

– Успеем.

Мама широко улыбается ему в ответ, открывает переднюю дверь внедорожника и садится. Теодор кладет мой багаж и, обогнув меня, отодвигает рукой от машины, чтобы сесть самому.

– Fahre ab! (Отойди!) – шипит парень, открывая дверь машины.

Я делаю шаг в сторону и понимаю, что теперь мне нужно обойти машину с другой стороны, чтобы сесть на сиденье за мамой. В это время Вольфганг закрывает багажник и одаривает меня ободряющей улыбкой. Не понимаю, что такого я сделала, что Теодор, не успев как следует познакомиться, взъелся на меня.

Молча прохожу к задней двери и располагаюсь на сиденье. Теодор уже успел сунуть в уши наушники и теперь что-то смотрит на своем айфоне. Я тихонько пристегиваюсь ремнем безопасности и отворачиваюсь к окну.