— Ты права, вопрос о времени остается открытым.

— И что делал этот карикатурный Йолин в Эльдафьорде? Кто он был такой? И почему у него оказалась эта флейта, вот что важно!

— Может быть, Йолин был тем самым флейтистом, который был нужен Тенгелю? — сказал Эскиль. — А потом произошел обвал и он погиб?

Хейке покачал головой.

— Мы не можем отрицать того, что Йолин был злым человеком. Но Тенгель Злой не стал бы рассчитывать на такого неотесанного грубияна. Поверь мне, Тенгель никогда не выбрал бы себе такого флейтиста! Делать ставку на Первого Йолина? Никогда в жизни!

— Я думаю вот что, — сказал Эскиль. — Хотя, возможно, это и глупо, как и все, что я говорю… Ведь мне до вас далеко!

— Ну, ну, — улыбнулся Хейке. — Говори, мы тебя слушаем!

— Мы можем исходить из того, что Йолин никогда не играл на этой флейте?

— Кто знает…

— Может быть, он стащил ее по ошибке? Кем бы он там ни был, но, как мне кажется, он присвоил себе все сокровища Людей Льда нечестным путем. Они должны были находиться в долине Людей Льда, а не в Эльдафьорде.

— Ты полагаешь, что он даже не догадывался о том, какие ценности себе присвоил? Да, это интересная мысль. Иначе он наверняка бы попробовал поиграть на флейте. Нет, он наверняка ничего не знал об этом.

— Да, ведь эта флейта была так хорошо спрятана… Все с интересом взглянули на него.

— В самом деле? — спросил Хейке. — Где ты ее, собственно, обнаружил, Эскиль? Я увидел, как ты держал ее в руке…

— Я нашел ее в одном из этих огромных рогов. Флейта внезапно выпала из одного длинного рога, в нем было небольшое отверстие…

Все отпрянули назад.

— Вот! — воскликнула Винга. — Значит, флейта была спрятана! И об этом знали только двое: Тенгель Злой и его поверенный. Что ты думаешь по этому поводу, Хейке?

— Все могло быть совсем иначе.

— Ты хочешь сказать, что Первый Йолин сделал, попытку спасти Людей Льда? Позволь мне высказать сомнения по этому поводу, — сухо заметила Винга.

— Нет, Йолин был просто-напросто вором, другого и быть не могло. Но, возможно, был кто-то еще, кто знал, что он намеревается покинуть долину? И подбросил ему флейту? Спрятал ее там, где этот тупица Йолин никогда бы не додумался искать — в одном из рогов яка?

— Кто-то из доброжелателей Людей Льда, — задумчиво произнесла Винга.

— Тот, кто противостоял Тенгелю Злому… Да, это согласуется с ходом моих мыслей.

— И что же ты придумала?

Пристально взглянув на Хейке, она сказала:

— Почему из всех мест на земле наш сын выбрал именно Эльдафьорд? Кто был тот работник, который рассказал ему, двенадцатилетнему ребенку, предание об Эльдафьорде? Что-то я не припоминаю, что у нас был такой работник!

— Я тоже, — согласился Хейке. Он встал и добавил:

— Не пора ли нам спать? А то мы перевернем здесь весь мир с ног на голову!

Хейке и Винга давно уже считали Сольвейг за свою. Длительное путешествие и забота о Йолине сблизили их. Эскиль тоже одолел свои сомнения.

Сомнения остались только у Сольвейг. Для женщины всегда трудно решиться на связь с мужчиной, который намного моложе нее. Первоначально они с Эскилем были просто друзьями, но с каждым днем струны их отношений натягивались все сильнее и сильнее, так что в конце концов они просто не осмеливались смотреть друг на друга, не смели прикасаться друг к другу.

И вот наступил последний вечер перед их прибытием в Гростенсхольм. Йолин настолько окреп, что Хейке и Винга взяли его с собой на цветочную поляну, чтобы он мог насладиться летом.

Или, возможно, они заметили натянутость отношений Эскиля и Сольвейг и решили дать им возможность побыть одним?

Молодые люди стояли у забора и смотрели вслед уходящим. Отковыривая кусочки сгнившего дерева от посеревших от времени кольев, Сольвейг сказала:

— Я так благодарна вас всем за то, что вы так добры к Йолину. Эта поездка стала великим событием в его жизни.

Эскиль оперся об изгородь, так что она чуть было не упала. Ужасно смутившись, он попытался снова выпрямить ее.

— Самое главное, что он выздоравливает, — сказал он, низко опустив голову и покраснев. — Я… э-э-э… Если хочешь, я мог бы и дальше заниматься им. Ему нужен отец, а мы с ним хорошие друзья.

— А как же я? — тихо спросила она. — Какое место занимаю я в твоих планах на будущее? Ведь ты же не можешь интересоваться мной всерьез.

Он посмотрел ей в глаза, и лицо его просияло.