— Там есть на что посмотреть?

— О, ты себе не представляешь!

— Какое-нибудь выгодное дело?

— Еще бы! Стал бы я иначе собираться туда?

— Я слышу в твоем голосе иронию, и это тебе идет. Я вовсе не считаю тебя таким скупердяем, напротив, я думаю, что тебя привлекает сама поездка, и это я могу понять. Ты разжег во мне любопытство. Ты возьмешь с собой покорного слугу или поклонницу?

— Я предпочел бы покорного слугу. У тебя есть кто-нибудь на примете?

— Какой ты скверный!

Но он не прислушивался к ее словам, глаза его сверкали жаждой приключений. «Как это странно…» — подумала Тула. Они сидели и болтали, словно всегда были добрыми приятелями. Хотя с тех пор, как они виделись в последний раз, прошло шесть лет, да и то это было всего несколько дней во время конфирмации Анны Марии.

И она сказала об этом вслух.

— И у меня точно такое же чувство, — ответил он.

— Ты и тогда был таким же насмешником, — сказала она.

— Да, и теперь я вдруг понял, что и тогда мог подшучивать над тобой, а ты при этом не обижалась. Видишь ли, людям нравятся лишь те, с кем можно препираться. С такими можно найти общий язык.

— Да, это верно, — кивнула она. — Давай спустимся вниз.

И когда он вежливо открыл перед нею дверь, она с удивлением подумала: «Он по-прежнему является для меня идеалом! Взрослый парень, любящий всякие проказы, в которых я бы тоже с удовольствием приняла участие. Из него получится очень привлекательный мужчина, девушки будут бегать за ним. Но я не чувствую абсолютно никакой тяги к нему. Эскиль для меня — это обожаемый старший брат, которого у меня никогда не было. Должно быть, я странная особа…»

Она почувствовала, что для нее настал судный день, когда Хейке пригласил ее побеседовать наедине, как он это и обещал. Они как раз съели наскоро приготовленный, но очень хороший обед в честь приезда, поданный обычными, смертными служанками.

Тула то и дело видела их — призраков, выглядывающих из-за столбов, поднимавшихся по лестнице, крадущихся за ней по пятам, словно желавших узнать, куда она направляется.

Она заметила, что они любопытны. И то, что она могла видеть их, было для них просто неслыханно!

Кто она такая? Что она делает здесь?

Тула пыталась привыкнуть к их присутствию, но иногда все же шарахалась от них, поскольку многие из них были такими безобразными, отвратительными, жуткими.

Опустив голову, она пошла вслед за Хейке. Винга послала ей сочувственный взгляд, все же остальное им предстояло решить самим, «меченым» в своем роду.

Они прошли в маленький, обитый темным деревом салон. Кожаный диван, шкаф из темного дерева, камин. Это была уютная комната и вовсе не такая мрачная, как можно было бы подумать. Хейке предложил Туле сесть в одно из кожаных кресел, а сам сел в другое.

Нервозно стиснув руки, она ждала. У нее засосало под ложечкой. К Хейке она питала уважение.

Вздохнув, он сказал:

— Так вот почему я позвал тебя сюда, Тула — по причине своих подозрений. Будучи «меченой», ты могла бы столкнуться со всеми несчастьями мира. Но во время поездки сюда ты вела себя совершенно нормально, так что я уже начал подумывать о том, что ошибся. Но когда ты увидела призраков, у меня уже не было никаких сомнений.

«Печальный случай…» — кисло подумала Тула. Но ведь все это получилось у нее бессознательно; ее реакция вызвала великое удивление у Хейке и Винги.

— Когда же… ты начал подозревать меня?

— Этой зимой, когда мы с Вингой навещали Анну Марию, я уловил сигналы того, что у тебя не все в порядке и что ты собираешься разбудить Тенгеля Злого. Меня это тогда очень удивило. Я попытался вспомнить тебя ребенком. Но тогда ты была просто красивой и жизнерадостной толстушкой. Когда же мы приехали в Бергквару, ты стала совсем иной. И ты вела себя неестественно.

Наклонясь к ней, он спросил:

— Давно ли ты сама знаешь об этом? Ведь ты должна была об этом знать.

Отвернувшись, Тула сказала:

— Думаю, что всегда. С самого начала.

Некоторое время он молчал.

— Это мне не нравится. Почему ты держала все это в тайне?

Она пожала плечами, ей не хотелось полного и окончательного разоблачения.

— Мне кажется, — сурово произнес Хейке, — ты просто хотела использовать свои способности по своему усмотрению. Не так ли?

Тула прямо не ответила на его вопрос. Она была по-прежнему не уверена в том, как далеко ей стоит заходить в своих признаниях. И она пробормотала что-то по поводу отца и матери…