Прыгнув в свою лодку, он съежился на корме, стуча от страха зубами. Немного отплыв от берега, он попытался хоть как-то успокоиться.

Ночь подходила к концу, но фьорд, с его холодными волнами, по-прежнему казался темным. Маленькая деревушка лежала перед ним в колдовской, таинственной тьме. Все выглядело теперь плоским — дома, пашни, деревья и даже горы казались нарисованными на холсте или на стене.

Эскиль не осмеливался смотреть в сторону Йолинсборга. Ему казалось, что краем глаза он различает там, наверху, какой-то неземной отсвет. Какое-то свечение, блуждающий огонек, огни святого Эльма или что-то в этом роде.

Он не осмеливался смотреть и на дорогу, опасаясь увидеть то ужасное, что, как он думал, преследовало его.

Лодка подплыла к причалу. Эскиль заметил на дне лодки небольшой якорь, поднял его из воды и отплыл подальше. Там он снова опустил якорь в воду.

После этого он лег. Теперь он чувствовал себя в безопасности.

Завернувшись в свою одежду, он лежал на корме, по-прежнему дрожа всем телом от пережитого потрясения.

В конце концов он заснул. Его разбудили морские птицы. Чайки, крачки, кулики, летящие на север, гаги. Птицы подняли невероятный шум, но это были такие знакомые, такие реальные звуки.

Было еще совсем рано. Горы отражались в тихих, подернутых золотом утра водах фьорда, в бухте царила прохлада.

Уже был день, ночь и тьма отступили. Над Эльдафьордом висела легкая утренняя дымка. К берегу плыли две лодки, большая и маленькая.

Живые люди!

Эскиль встал, стряхивая с себя оцепенение и сон.

Но, вспомнив пережитое ночью, он снова задрожал.

Его до смерти испугал не стук, сам по себе он мало что значил. И не шорохи за стеной его напугали. Нет, его испугал сон. Потому что он был вовсе не уверен в том, что это был сон.

А этот запах в комнате?..

Руки его дрожали, и он ничего не мог с ними поделать.

Большая лодка подплыла поближе. Сидевшие там люди увидели посиневшего от холода, дрожащего юношу. Так они думали.

— Эй! Ты что, греб целую ночь? — дружелюбно спросил один из мужчин.

— Д-да… А вы живете… в Эльдафьорде?

— Нет, мы прибыли, чтобы забрать почту. Сегодня, видишь ли, почтовый день.

Почту? У Эскиля внезапно появилась идея.

— Подождите-ка, мне нужно отправить письмо…

— У нас еще много времени. Мы только собираемся причалить.

Он принялся лихорадочно шарить в карманах. В куртке… Неужели нет?.. Вот! Пачка бумаги. Он сложил один листок в виде конверта.

Человеку не следует писать письма, находясь в состоянии сильного возбуждения. Отправив письмо, Эскиль понял, что совершил глупость. Как он все преувеличил! Но дело было сделано.

Он написал дурацкое письмо отцу и матери. Это была отчаянная мольба о помощи. «Я нахожусь в крайней опасности. Здесь происходит нечто ужасное, и я ничего не понимаю! Помогите мне, иначе я умру! Помогите всем нам, иначе мы погибнем! (При этом он думал о Сольвейг и маленьком Йолине.) Я наткнулся на нечто такое, к чему ни в коем случае нельзя прикасаться!»

Да, можно было сказать, что Эскиль преувеличивает — в данный момент. И все-таки написать домой письмо было хорошей идеей!

Встреча с людьми вдохнула в него мужество. А солнце, поднимавшееся над вершинами гор, прогнало ночные страхи.

Было еще раннее утро, когда он направился вверх по холму. Ему не хотелось идти прямо к Сольвейг и Терье, это вызвало бы у них подозрения. Конечно, они уже встали, но были бы не в восторге, увидев такого раннего гостя.

Йолинсборг по-прежнему казался прекрасным и заманчивым. И чего он напугался? Вдоль тропинки желтели одуванчики, весь пейзаж купался в теплом солнечном свете; люди принимались за работу.

Эскиль снова почувствовал себя сильным и смелым. Фу, что за кошмарный сон ему приснился?

Теперь он был готов к действию.

И он стал еще более уверенным в себе, когда увидел, как по лестнице со второго этажа бежит, мяукая, кот. Вот тебе и стук! И все эти скребущиеся звуки! Он так обрадовался, что налил коту большую миску молока. А потом выпустил его наружу. Должно быть, кот принадлежал Сольвейг.

Наскоро перекусив и даже не присев, он принялся осматривать дом. Комнату за комнатой, чулан за чуланом.

Но с самого начала поиски его были обречены на неудачу. Ведь люди рыскали здесь в течение многих-многих лет. Терье перестраивал и достраивал этот дом. Уж он-то должен был наткнуться на клад, если тот, к примеру, был спрятан на чердаке.

Второй этаж был совсем новым. Искать следовало внизу.

Но сколько уже человек вели здесь поиски!

Страшно подумать!

Все (все те, кто погиб или пропал без вести, если быть точным) обнаруживали нечто, заставлявшее их думать, что они напали на след чего-то потрясающе таинственного.