— Значит, чтобы вылечить даже одного человека, нужна большая доза лекарства?

Я покачал головой.

— Не совсем. Во-первых, с помощью именно этого зелья полностью вылечить хоть кого-либо просто невозможно. Если, конечно, речь не идёт о совсем лёгком отравлении, которого даже сам носитель зачастую не замечает. Но в то же время, наш препарат, попав в кровь, всё-таки избавит пациента от какого-то процента скверны в организме. И, более того, — я поднял вверх указательный палец, — ещё примерно неделю, препарат будет действовать, как прививка, не позволяя отраве снова распространяться.

Ольга задумчиво сложила пальцы в замок.

— А что насчёт магов? Им это зелье тоже может быть полезно?

— Да, но пока не ясно насколько сильно. Нужны тесты. А мы с вами для них по понятным причинам не подходим. Ведь сам наш организм — сильнейшее противоядие от скверны.

Ольга внимательно выслушала, а потом сказала:

— Макс, я рада, что ты решил начать с обычных людей. Ты ведь понимаешь, что маги за такой препарат явно бы хорошо нам заплатили. Но, как волонтёр в клинике для неодарённых я очень хорошо понимаю, насколько сильно они страдают от обилия скверны вокруг. И мало кто из них может позволить себе постоянно посещать лекаря. Даже в таких клиниках, где я работала, существует огромная очередь. И на повторный приём люди могут попасть разве что через пару месяцев. А для таких людей как те несчастные, мы — последняя надежда.

Она замолчала. А я потрепал её по голове.

Прекрасно, что, несмотря на приобретённую жестокость к врагам, в Ольге всё ещё оставалось сострадание и милосердие к тем, кто в этом нуждался.

Я никогда не был проповедником излишней доброты и сердобольности. Но в погоне за силой слишком легко превратиться в настоящее чудовище, похуже любой из тварей очага.

И подобные крайности я считал совсем нежелательными для успешного развития цивилизации.

Почему меня вообще волнует это самое развитие? Ну, как минимум потому, что застой — это ужасно скучно. А упадок — и того хуже.

У меня всегда был ум исследователя и изобретателя. И за тысячу лет вынужденного сна это ничуть не изменилось.

Наоборот, обнаружив перед собой новые вызовы, я чувствую воодушевление и азарт.

— Ну что, больше вопросов нет? — девушки покачали головой, — тогда собирайте препараты в чемодан и поехали в клинику.

Кивнув мне, они быстренько упаковали часть лекарств с собой и мы вышли на улицу.

Вот только у самого химеромобиля нас подловил курьер.

Он вручил мне конверт с сургучной печатью какого-то клана, в таких обычно приносили объявление войны, но помимо этого ещё и небольшую подарочную коробку.

— От кого это? — удивилась Ольга.

— Неужели снова война? — тревожно спросила Алина.

Моё магическое чутьё не заметило никакого подозрительного фона от коробки, так что я решил её сразу и открыть.

— Коньяк?! — воскликнула Ольга.

— И, похоже, довольно старый, — отозвался я, разглядывая этикетку.

— Можно? — внучка протянула ко мне руку, и я передал ей бутылку.

— Хмм… — протянула Ольга, — это точно не массмаркет. Я такой в обычных магазинах не видела. Да и не удивительно. Тут выдержка целых двести лет! Должно быть он стоит целую кучу коинов! Интересно, кто это так расщедрился? — нахмурилась она, — уже не Веласко ли?

— Нет, — сразу ответил я, — у них герб другой.

Я забрал коньяк обратно, а Ольге отдал письмо.

— Открой пока, — попросил я её.

А сам открыл пробку и понюхал содержимое бутылки.

— Не отравлено, — резюмировал я.

— Ты же даже не попробовал, — изумилась Ольга.

— Я могу почувствовать отраву через одни только пары коньяка. Но здесь всё чисто.

— Теперь мне ещё интересней, кто же это прислал.

Ольга сломала печать и начала читать.

— Это от клана Вальдес, — нахмурилась она, — клан того самого дуэлянта, которого ты на днях прикончил.

Я кивнул, и внучка продолжила читать письмо.

Помимо всего прочего, там были извинения за поведение недостойного члена их клана, который зарабатывал на жизнь столь сомнительным способом и их позорил. Горячая благодарность, что наконец-то кто-то избавил мир от этого избалованного мальчишки и заверения, что клан Вальдес никаких претензий в связи с этим ко мне не имеют. А в знак этого прикладывают к письму маленький презент.

— Ничего себе, — снова удивилась Ольга, — думаешь они это искренне?

— Не знаю, — пожал плечами я, — но то, что коньяк не отравлен, свидетельствует в их пользу.

Наконец, из дома вышел Фред и забрал у нас посылку. А мы погрузились в химеромобиль и вышли из него уже возле клиники.

Несмотря на действительно ужасные толпы больных, Ольга всё-таки сумела протолкнуть наших мутантов вне очереди.

Хотя в общем-то, это даже не нарушало правил больницы. Настолько серьёзные больные всегда обслуживались в приоритетном порядке.

Но, разумеется, их состояние не могло не вызывать вопросов. Но, что интересно, ни полиция, ни военные не рвались проводить расследование.