– Думаю, что он знал.

– Да как ты смеешь! Виктор ни за что не допустил бы подобного.

Кейто повернулся к ней. Его красивое лицо с едкой улыбкой было предельно серьезным.

– Иногда правители поступают совсем не так, как им хочется. Об их желаниях обычно никто не спрашивает.

Пока они плыли на этой небесной лодке, пылающие щеки Лали холодил ветер и слезы, которые пришли совершенно некстати. В памяти промелькнули моменты из детства, когда брат поднимал ее на руки и кружил с теплой улыбкой на губах, как баловал вопреки запретам сестер и мамы. Виктор всегда был с ней добр, разве заслужил он того, что с ним случилось? Лали казалось, что она провожала его в последний путь. Наверное, так оно и было.

Демон проворно управлял лодкой, ловя воздушные потоки, и Лали старалась не думать, как ему это удается. Было ли что-то, чего он не умел делать? Лали все больше понимала, что демон имел над ней особенную власть, хотя это она была его госпожой и могла вновь доказать свое превосходство над ним, заставив выполнить очередную глупость. Но Лали этого вовсе не хотелось.

Наконец они выбрались из лодки на небольшой пустынной площадке. Лали с трудом поспевала за Кейто – ее взгляд был прикован к потрясающим фрескам и мозаикам храма, которые на несколько мгновений затмили своей красотой горе и скорбь по брату.

– Хватит любоваться птичками, идем, времени у меня совсем мало, – подгонял Кейто.

– Что значит мало? Что происходит?

Они как раз добрались до огромного каменного возвышения в центре площадки, который напоминал алтарь или же гробницу – или оба сразу.

Черные тени, исходящие от демона, заструились по мозаичному полу, собираясь в виноградные лозы, просачиваясь под тяжелую плиту из серого камня, отодвигая ее. Потом вернулись за Виктором, обвивая его тело кольцами и увлекая за собой внутрь гробницы.

Крышка со скрежетом захлопнулась, и сердце Лали подпрыгнуло.

Теперь ее брат обретет покой, где бы он сейчас ни был.

Слезы прожигали ей щеки, тоска разрывала душу на части.

– Мне нужно уйти, возможно, надолго, – раздался резкий голос демона, возвращая ее к реальности. – Есть дела, которые я обязан решить, так что в турнире я тебе не помощник. Придется полагаться на себя, моя госпожа.

– Ты должен быть рядом с Императрицей? – спросила зачем-то Лали и разрыдалась.

Все она, это все она… – бурлило внутри.

Однако и Кейто тоже к этому причастен. Если бы он не появился… если бы она сама не призвала его… Да как работал этот ритуал? Кто бы ответил ей на все эти вопросы.

– Ну же, довольно слез, – сказал Кейто. Он подошел к ней и поправил плащ. Тени сгустились, уплотнились, принимая форму обычной ткани. – Надеюсь, ты найдешь дорогу обратно?

Лали кивнула.

– Как ты это делаешь? – сквозь слезы спросила она, потрогав край плаща. – Деструкция не может создавать.

Кейто грустно вздохнул и пристально посмотрел на нее. Фиолетовые глаза вновь потемнели, как в моменты его глубокой задумчивости.

– Деструкция и ремесис – две стороны одной силы. Они не могут друг без друга. – Кейто положил руку ей на голову, чуть похлопал, и Лали, вновь ощутившая себя беспомощным ребенком, хотела смахнуть его ладонь, но в каком-то немом отчаянии прильнула к груди демона и дала волю слезам. Он продолжал говорить, его слова вплетались ей в волосы и с ветром уносились прочь. – …но самая прекрасная и самая губительная сила, которая существует, моя госпожа, это любовь. Если ты избежишь этой участи, то станешь самым счастливым и беззаботным человеком на свете. Любовь – это деструкция в ее чистейшем виде, способная уничтожить тебя в мгновение ока. – Он приподнял ее голову за подбородок, заставляя посмотреть ему в глаза. – Береги себя, Лалибэй. Постарайся выжить. И береги свое сердце, держи его на замке, к которому нет ключа. Тогда тебе никогда не будет больно. Поверь мне, демон знает, что говорит. – Его губы чуть надломились в улыбке. – Но я должен хоть чем-то помочь тебе в турнире, правда? Тебя будет ждать подарок. В самый тяжкий час подумай обо мне. Вспомни, чему я учил тебя в Запределье, поверь в себя.

Он не дал ей времени ответить, коснувшись ее губ слишком легко и трепетно, словно и сам был иллюзией. А в следующий миг Кейто растворился в тенях, оставляя Лали со странным чувством потрясения. Вот она, у гробницы своего брата, целуется с его врагом. С демоном.

Лали пыталась подумать о Роши, но все перемешалось. Роши… она так долго мечтала о нем, и когда очнулась после возвращения из Запределья, а он сидел у ее постели, ей хотелось броситься в его объятия. Так и случилось. Роши тоже едва сдерживал себя – да страж его раздери, он совсем себя не контролировал! И что-то внутри Лали заставило ее испуганно отпрянуть и спросить себя: готова ли она к тому, чего так долго ждала? И конечно, с радостью помчалась за демоном, когда тот явился, лишь бы избежать неловкости с Роши.

– Ваше высочество? – раздался голос за ее спиной, от которого по телу побежали мурашки. О Великие Музы! Сколько же она стоит тут и грезит невесть о чем! – Что вы здесь делаете? Вас повсюду ищут.

Лалибэй медленно повернулась и встретилась с обжигающим взглядом принца Самсона. Его только сейчас не хватало!

– Я… э… Мне надо было прогуляться в одиночестве, – проговорила она, покосившись в сторону гробницы с Виктором. Ничто не выдавало, что ее брат находился внутри.

Луч солнца проломил серую высь – купола или крыши здесь не было, лишь небо над их головами. Свет устремился к плите, скрывавшей Виктора, разливаясь по безжизненному камню. Лали слегка улыбнулась.