– Ох, Дэвви! – попрекнула мама. – Она была сама не своя, когда это случилось, но сейчас… что ж, я почти уверена, что это судьба. Разве нет? – Мама всхлипнула.

Неужели эта женщина только что нашла положительный момент в том, что мужчина встретил безвременную кончину в результате жестокого публичного несчастного случая? Дамы и господа – моя мать, Урсула Уайтхолл.

– Рад, что ты видишь позитивный момент в смерти двух людей, которая вновь сведет нас с Луизой на одной территории, – сказал я с легкой улыбкой.

– Она с нетерпением тебя ждала.

– Считай, что я настроен скептически.

– Сам увидишь, когда приедешь. Ты должен хотя бы извиниться перед ней как подобает.

От этой правды мне не убежать. Перед тем как в восемнадцать лет сесть на самолет в Бостон, я сказал Луизе, что вернусь за ней. Этого так и не случилось, хотя на протяжении первых четырех лет она терпеливо меня ждала, присылая распечатки со свадебными платьями и изготовленными на заказ кольцами. В какой-то момент бедняжка поняла, что помолвка не состоится, и стала жить дальше. Но на это ей потребовалось около двух десятков лет.

Я должен принести ей извинения и непременно это сделаю, но думать, будто я теперь обязан на ней жениться – это уж слишком.

– Знаешь, – сказала мать, заговорщически понизив голос, – последним желанием твоего отца было, чтобы ты женился на Луизе.

«Знаешь, – хотелось мне сказать таким же тоном, – меня это вообще не волнует».

– Сочувствую твоей боли, но мне ужасно трудно идти на уступки ради Эдвина. Особенно теперь, когда его нет с нами, чтобы их оценить, – спокойно сказал я.

– Тебе нужно остепениться, милый. Обзавестись собственной семьей.

– Этому не бывать.

Но Урсула Уайтхолл не позволила такой ерунде, как реальное положение вещей, испортить ее прекрасную речь. Я мог легко представить, как она поднимается на импровизированную трибуну.

– Я постоянно слышу о тебе от знакомых с Восточного побережья. Говорят, что ты умен, проницателен и никогда не упускаешь хорошей возможности. А еще говорят, что в твоей личной жизни бардак. Что вечера ты проводишь за азартными играми в заведении этого дикаря Сэма Бреннана, выпиваешь и водишься с легкомысленными женщинами вдвое младше тебя.

Первое обвинение попало в яблочко. Последнее, напротив, было откровенной ложью. Я установил строгий предел в пять лет. Выбирал в любовницы женщин на пять лет младше или на пять лет старше меня. Признаться, я лишь раз нарушил это правило ради восхитительно раздражающей Эммабелль Пенроуз. При всех своих недостатках мразью я не был. Нет занятия более позорного, чем встречи с женщиной, которую можно принять за твою дочь. К счастью, никто в здравом уме не подумал бы, что я разрешу своей дочери одеваться, как Эммабелль Пенроуз.

– Я понимаю, что ты расстроена, мамуля, но не позволю уговорами склонить меня к браку.

Сквозь огромные стеклянные двери я видел, как Киллиан и Хантер выходят из конференц-зала вместе с остальными членами правления «Королевских трубопроводов». Хантер на ходу показал мне средний палец, а Киллиан отвесил краткий кивок, означавший, что мы поговорим позже.

Из-за этого звонка я на час отстал от графика. Я за три десятилетия не уделял отцу так много времени. Отправлю ему солидный счет прямо в преисподнюю. Мама тем временем все бубнила:

– …оторван от своих корней, от своего рода. Подозреваю, что еще многое станет известно, когда ты вернешься домой. Я могу отправить частный самолет, если хочешь.

Частный самолет принадлежал Бутчартам, а не Уайтхоллам, и я знал, что не стоит принимать одолжения от людей, перед которыми не намерен быть в долгу.

– Не нужно. Я полечу коммерческим рейсом с простыми обывателями.

– Первый класс – это так пошло, если, конечно, речь не о «Сингапурских авиалиниях». – Если что-то и могло отвлечь мою мать от того, что она только что стала вдовой, так это разговоры о богатстве.

– Полечу бизнесом, – язвительно сообщил я. – Пообщаюсь с самыми что ни на есть обыкновенными людьми.

Я знал, что для матери лететь бизнес-классом – все равно что путешествовать на суденышке, перебиваясь исключительно сырой рыбой из океана и солнечными лучами.

– Ох, Дэвви, мне бы очень этого не хотелось. – Я с легкостью мог представить, как мать вся напряглась. – Когда нам тебя ждать?

– Сообщу в ближайшие несколько дней.

– Поторопись, пожалуйста. Мы очень по тебе скучаем.