Шрифт:
За спиной уже ощутимо топали безы, наконец-то определившиеся с местом преступления и желающие провести освобождение заложника. Ну-ну.
— Прощай, Семь, — сказала Девятка, а я вдруг ответил почти забытое и чуть глупое:
— Я запомню тебя, Девять.
— Да, Семь.
Я её ещё увижу, когда Девятку воскресят и начнут тиранить в специальной комнате из плитки и нержавейки, где легко смывается кровь. Её выпотрошат, воскресят, снова употребят в лесопилку и только потом, наигравшись, убьют настоящее тело с разумом, там, в космической тюрьме.
Нет, я её больше не увижу, смотреть казнь не стану.
Это последний раз. Больше никаких рыжих волос, зеленовато-кошачьих глаз и больших пальцев с чересчур короткими первыми суставами.
Пока, дева-воительница.
Она нажала на виброструну и развалила горло до самых позвонков, мерзковато скрипнувших в ответ. Её обдало кровью, стены обдало кровью, всё вокруг обдало кровью. Я слизал её с губ точно в тот момент, когда Девять провела струной по собственной шее.
Глава 12
— Встать!
Встаю, встаю.
Цену себе понял на целом заседании, проведённом на Станции специально для всех заинтересованных лиц. Несомненно, меня признали виновным в отсутствии помощи погибшему прекрасному юноше.
Надо полагать — стоило кинуться под виброструну Девятки, тупо явив жертвенность, а я стоял, болтал, не влезал, наблюдал и даже посочувствовал. Ая-я-яй, какой хреновый бес, ая-я-яй, подонок, негодяй и каналья, ату-ату его, снять кожу, посадить на кол, снять, зашить в мокрую воловью шкуру и бросить куда-нито на солнышко.
Несомненно, отдай меня Гильдия родителям сдохшего подонка, случилось бы хуже. Бесы с тресами не личности, не живые существа, а тупо мясное имущество.
Это была не она. Вернее, нет, как раз-таки она, но я-то знал её другой. Желтовато-бледная тощая лысая кареглазка с тонким длинным носом и такими же, только что бесцветными, губами. Какие-то типа клановые татуировки, начинавшиеся от лба и уходившие до ступней. Её вытащили из транспортного мешка, где имелась лишь дырка для воздуха.
Девятка — Хельга Нордстрём, Луна-9 системы Ожерелья, военная преступница с запретом выхода из системы БЕС.
Девятка не выдержала физического насилия и убила аристо с центральных систем.
Девятка перенесла пять циклов пыток её тела после Процедуры.
Дев… Хельгу, получив добро от Контроля, сварили заживо.
Они закрыли её в огромный бак со стопорами, обычный бак для больших столовых, прорезав дырку под голову. Подали газ на форсунки и держали её в кипятке до смерти. Ввели сильные седативы с обезболивающими, чтобы не умерла от шока и сварили. Эти…
Эти нелюди провели трансляцию и продали права на неё разным каналам.
Разные каналы показали казнь онлайн и потом оставили в записи.
Запись уделывала новое порно Эммы Хот почти целые сутки.
Тело Хельги-Девятки спустили на компост.
Прагматично, практично, логично, все дела.
— Встать!
Встаю, встаю, куда деваться?
— БЕС Эф многомногомногоцифр Севен, вы обвиняетесь…
Стандартным наказанием беса с бесовкой является спущенная шкура. Пяток горячих на пожарне по голой сраке? Я вас умоляю, мы тут так только разминаемся. На каждой Станции имеется в наличии статусная работёнка — специалист-экзекутор с помощниками и соответствующей базой. В моём противоречивом прошлом, включая отрочество в компании разнообразных книг, этих незаменимых специалистов стандартно звали палачами, временами и редко — катами, умно-исторически-военно — профосами, а вот экзекутор не встречался.
Мне срубали кожу со спины с задницей и ляжками всего пару раз. Секли часто, но не так, чтобы потом проще добить, если есть очередь на Процедуру. Бич из водяного буйвола, плётка-семихвостка, она же кошка, кнут синтетический плетёный, хлыст-ус гигарака с Гадры, розги из красной ивы с Куолемы, палка резиновая, шланг поливинилхлоридный с вплетёнными кусками метеоритов, шомпол от ручника и…
В общем, любую личность из БЕС неоднократно пропускают через самую обычную порку. Когда милостиво, когда жёстко, когда тупо калеча. Мы таскаем маски с напылением не только, чтобы прятать наши физиономордии, пугающие детей сильнее настоящих демонов в зоо. Мы носим маски ради искусственных постоянных улыбок, не сползающих с них. Мы не любим, когда наши хозяева решают поучить бесов с бесовками вежливости, для них вежливость с уважением то самое, что появляется после истязаний.
— Боятся, значит, уважают… — эта мудрость стара как мир и вовсе не всегда правдива.
В отсеках экзекуторов имеется немного свободного места. Это Станция, и даже если её габариты спокойно вписываются в границы небольшого городка, прагматизм всё равно стоит на первом месте. Подвесить обычного человека, чтобы сломать его волю через боль со страданиями, подвесить его на дыбе можно в небольшом закутке. И пусть сама дыба вовсе не несколько брёвен, верёвка и кустарный блок, а нечто высокотехнологичное, от того не лучше и не легче. Тем более, когда подвешивают на Станции, то тут в ход идут куда более страшные, чем хлысты с плетями, штуки. Тоже из прагматизма, с клещами развернуться в тесноте куда проще, чем с плетью, а отбить ливер можно куском арматуры.