Шар плотного огня был уже размером с двухэтажный дом, а рука, над которой он висел в воздухе — буквальнл горела. От ладони уже почти ничего не осталось, пальцы сгорели до тла, оставив после себя лишь небольшие угольки…

Тут же, вернул часть эйфории, чтобы заглушить боль, но лишь малую часть, чтобы оставаться в состоянии здраво мыслить. Затем, остановил поток нитей, который всё продолжал всасываться в мои магические каналы — как в бездонную пропасть.

Фаерболл тут же перестал расти в размере. Моей руке, правда, легче от этого не становилось, она продолжала гореть.

Впрочем, за неё я особо и не волновался. Моему отцу голову обратно приделали, уж как-нибудь мою руку восстановят.

А вот, волновался я о другом — что теперь делать с этим гигантским шаром концентрированного огня? У меня уже и волосы на голове начинают трещать…

Я чувствую, что стоит его «отпустить», и от нашего имения и правда ничего не останется. Так не пойдёт. Надо как-то его утилизировать, но желательно не разрушая всё вокруг.

Вспомнилось, что сестра схлопнула свой фаерболл в руке. То есть, похоже, что утилизировать его как-то можно. Вот только, я, старый дебил, забыл спросить «стоп-слово»!

Не узнал, как именно схлопывать эти самые фаерболлы…

Я, конечно, не рассчитывал доводить огненный шар до такого размера, но когда тебя прёт от могущества, а разум утонул в эйфории, что-то осознанное сделать сложновато.

Пока я несколько минут усиленно думал, что же делать, металлические ворота начали разъезжаться в сторону.

В миг, на полигон влетел мой отец, а за ним и лекарь рода.

Отец тормознул в паре метров от меня и протянул вперёд руку:

— Сын! Поделись магией со мной! Не сопротивляйся, просто отдай её…

Я почувствовал, что чья-то воля хочет перехватить у меня управление огненным шаром и не стал этому противодействовать, просто отпустил.

Гигантский шар над моей головой с оглушительным шмяком схлопнулся внутрь самого себя. В область, где только что был огненный гигант, устремился поток воздуха, всколыхнув одежду и волосы всех, кто тут присутствовал.

Глава рода тяжело выдохнул и прямо где стоял, рухнул на пол, на свой зад.

Затем, посмотрел на меня и покачал головой:

— Как ты смог обуздать стихию?

Пожал плечами и развёл руки в стороны.

Я всего лишь хотел попробовать сделать фаерболл побольше, откуда мне было знать, что всё выйдет вот так вот?!

Я сделал вдох, чтобы ответить «не знаю», но вместо этого, кашлянул, выплёвывая изо рта целую струю крови и падая на пол потерял сознание.

Глава 6

Загородное имение рода Лесковых. Подземный полигон. Глава рода.

Николай Фёдорович дёрнулся было в сторону упавшего сына, но отвлёкся на всхлип дочери, что с расширенными глазами, прижалась к стенке полигона.

Глава рода рявкнул в её сторону:

— Пошла к себе!

Девушка перевела диковатые глаза на отца и попыталась возразить:

— Но, отец…

Мужчина, не дослушав, прокричал ещё громче:

— Я сказал, иди к себе!

Девушка тут же подскочила и на рефлексах выполнила приказание отца, покинув полигон. А глава рода, бросившись к своему безсознательному сыну, упал на колени и приподнял его голову с пола.

Затем, крикнул лекарю:

— Семён, что с ним?

Семён Михайлович тоже подскочил к парню и начал водить светящимися зелёным руками над его телом, и чем дольше он это делал, тем сильнее хмурились его брови.

— Не томи, что там?!!

Лекарь погасил свет на своих ладонях и посмотрел в глаза главе рода:

— Все магические каналы в лоскуты… мне жаль…

Николай Фёдорович покачал головой:

— Не может быть! Проверь ещё раз!

Лекарь тяжело выдохнул:

— Николай Фёдорович, Вы же понимаете, что сотворив такое заклинание, он и не мог сохранить магические каналы в целостности. Это заклинание было уровня богоподобного. Неподготовленные магические канали даже в теории не могли бы такое выдержать… — он посмотрел в глаза главы рода, — Заклинание, фактически, убило Вашего сына, мне жаль. Я, конечно, постараюсь обезболить его и привести в лазарете в чувство, чтобы вы могли попрощаться… Но Вы и сами знаете, что с такими ранами в энергетической структуре выжить практически невозможно. — Лекарь слегка коснулся руки Николая Фёдоровича и, как и всегда, сказал хоть и жестокую, но правду. — Мальчик умрёт от боли.

Отец погладил чуть наметившийся ёжик волос на голове своего сына,и сжал кулак с такой силой, что тот побелел:

— Я только что заново обрёл своего сына… Постарайся сделать всё, что возможно!

Лекарь поклонился:

— Обязательно! Но обнадёживать Вас не буду. Ведь с такими энергетическими ранами смерть наступает в девяносто девяти и девяти процентах случаях… А тот ноль один процент — скорее всего, просто байки.

— Знаю! Делай!

Лекарь молча подхватил тело парня на руки и вышел из полигона, оставив главу рода так и сидящим на своих коленях и бездумно смотрящим в одну точку.