Убирая другую руку от стекла, я использую ее, чтобы пощипать соски и потереть грудь. Я откидываюсь на стойку раковины и раздвигаю ноги, чтобы он мог видеть все, что хочет. Его ворчание и стоны являются подтверждением того, как сильно ему нравится наблюдать за мной. Он двигает по своему члену обоими руками, потирая яйца и ствол, и все это время смотрит на меня.

— Я больше не выдержу, — говорит он, и в его голосе слышатся умоляющие нотки.

— Кончи со мной. — Я сжимаю свой сосок и тру клитор, чтобы довести себя до предела.

Моя киска сильно пульсирует, но вид того, как он кончает, делает ее еще сильнее, не похожей ни на что, что я когда-либо чувствовала.

Густая струя спермы вырывается из члена и скатывается по стволу. От глубокого стона Джордана у меня по спине пробегает холодок, и, боже, как бы я хотела прочувствовать это на себе. Вернее, почувствовать его внутри себя.

— Черт, — шепчу я и закрываю глаза. Это видение и мое желание настолько сильны, что вызывают ещё один оргазм.

Я слышу, как открывается дверь душа, а затем чувствую, как теплая влажная руку тянет меня за собой, поэтому издаю писк, когда меня затягивают под струю, а затем губы Джордана оказываются на моих.

— Как что-то настолько простое может быть таким чертовским горячим? — стонет он мне в губы.

— Я не знаю. Но в следующий раз тебе лучше впустить меня. — Чувствую его твердую длину у своего живота, тянусь и потираю его. — Хочешь повторить?

— Держи руки при себе, маленькая птичка. — Он нежно целует меня, а затем разворачивает, так что приходится отпустить его. — Прими в душ, а потом отправимся в путь.

— Куда мы поедем? — спрашиваю я, когда он шлепает меня по заднице и выходит из душа.

— Ну, раз уж ты проспала ужин, сначала еда. А потом ты пойдешь смотреть, как я тренируюсь со своей командой. А после этого заедем к моему отцу.

Теперь полотенце, обернутое вокруг его бедер, поэтому я смотрю вниз, а затем снова на него.

Джордан улыбается, качая головой, пока выходит из ванной. Я быстро привожу себя в порядок, видя, что он уже разложил здесь все мои вещи. Когда выхожу, вытираюсь полотенцем, а затем быстро сушу волосы феном. Закончив, я иду в спальню и нахожу его уже одетым.

На нем футболка, свободные спортивные штаны и кроссовки. Он выглядит расслабленным, пока надевает спортивную куртку и застегивается на молнию.

— Знаешь, чем больше ты на меня смотришь, тем больше я думаю, что ты со мной только из-за моего тела. — Мужчина подмигивает мне и хватает свою спортивную сумку.

— Ты раскрыл мой секрет, — отвечаю я, драматично сбрасывая полотенце и обнаженной направляюсь к шкафу.

Он оказывается рядом через три секунды, обнимая меня и целуя в шею.

— Ты — величайшее искушение, с которым я когда-либо сталкивался, — говорит он, зарываясь лицом в мои волосы.

— Почему ты не разбудил меня вчера?

Я задавалась этим вопросом, как только проснулась. Почему он не попытался заняться со мной любовью? Даже принимая душ этим утром, он как будто пытался держаться на расстоянии.

— Ты боишься, что между нами все станет серьезно?

Вот в чем настоящий вопрос: что движет страхом, который прорастает у меня в животе, когда я не уверена в том, что нужно Джордану. Неужели он всегда будет держать меня на расстоянии вытянутой руки?

Он отстраняется и качает головой. Потом заправляет прядь волос мне за ухо и вздыхает.

— Нет. У нас с тобой уже все серьезно, Джей. Я никогда не был настроен более серьезно. Просто хочу убедиться… — Он замолкает, а затем качает головой. — Я хочу, чтобы всё было по-особенному. Как бы неубедительно это ни звучало. Не хочу, чтобы ты была полусонной или чтобы мы торопились из-за нехватки времени. Хочу, чтобы наш первый раз что-то значил.

— Ты покраснел? — спрашиваю я, не в силах сдержать усмешку.

Джордан пытается отстраниться от меня, но я цепляюсь за него. Уверена, что он мог бы ослабить хватку, если бы захотел, но позволяет мне удерживать себя.

— Джордан, это самое милое, что мне когда-либо говорили. Я просто удивлена. Думала, что у тебя довольно большой опыт в такого рода вещах.

— Звучит довольно сексистски — предполагать, что мужчины не могут быть девственниками. — Он наклоняется, целует меня, а затем трется своим носом о мой. — Может, ты не единственная, кто ждал ту единственную.