— Что?

— Спасибо тебе за все. Я говорю это искренне.

Он улыбнулся, и на миг она увидела перед собой прежнего Тенаку.

— Возвращайся к себе домой, Райван, и радуйся жизни — ты это заслужила.

— Ты полагаешь, что правителя из меня не выйдет?

— Очень даже выйдет — я просто не хочу иметь тебя своим врагом.

— Время покажет.

Он вернулся к своим.

Райван проводила его взглядом. Оставшись одна, она склонила голову и заплакала по убитым.

Райван правила мудро, народ любил ее, и дренаи скоро забыли об ужасах Цески. Машины, найденные в Гравенском лесу, уничтожили. Лейк заново создал «Дракон», показав себя одаренным полководцем. Муха женился на Равенне, дочери Райван, и сделался князем Дрос-Дельноха, Хранителем Севера.

Тенака-хан выиграл множество междоусобных войн, принимая побежденные племена под свое знамя. Рения родила ему троих сыновей.

Ровно через десять лет после победы над Цеской Рения умерла в родах. Тенака-хан собрал свое войско и двинулся на юг, в Дрос-Дельнох.

Муха, Лейк и Райван ждали его — и ворота были заперты.

Есть люди, которые покоряют вершины, создают империи, наживают себе состояния или пишут классику. Но эту книгу я с любовью посвящаю Биллу Вудфорду, который взял себе в сыновья застенчивого, замкнутого, незаконнорожденного шестилетнего мальчика и ни разу его не подвел. Благодаря своему терпению, спокойной силе и бесконечной доброте он давал своему сыну гордость и уверенность, чтобы тот мог вести собственные войны — и в жизни, и на печатных страницах. Спасибо, отец!

Трое уже полегли, остальные четверо образовали полукруг около безобразного верзилы в медвежьем полушубке.

— Хотите знать, как там, на вершине? — гнусаво выкрикнул он и выплюнул кровь на рыжую с проседью бороду.

Первый из неприятелей, напавший на него, наткнулся на сокрушительный удар в подбородок и растянулся на посыпанном опилками полу. Верзила, нагнув лысую голову, ринулся на трех оставшихся, но поскользнулся и упал, прихватив одного с собой. Чей-то сапог устремился ему в лицо — он размахнулся и сбил противника с ног. Потом взгромоздился на ноги, прислонился к стойке и сощурил глаза: двое оставшихся вытащили из-за поясов ножи. Верзила тоже достал из-за голенища длинный свежевальный нож, обоюдоострый и отточенный, как бритва.

Трактирщик тихо зашел сзади и нанес верзиле внезапный удар по шее. Глаза великана остекленели, нож выпал из пальцев, и он повалился ничком рядом со своими жертвами.

— Сейчас я вырву его поганое сердце, — прошипел один из его врагов, выходя вперед.

— Не советую, — сказал хозяин. — Он мой друг — мне пришлось бы убить тебя. — Трактирщик произнес это тихо, но с уверенностью, рассекшей удушливое облако гнева и насилия.

Человек с ножом вбил свой клинок обратно в ножны.

— Кто-нибудь в один прекрасный день непременно убьет его.

— Как ни печально, но это правда. — Хозяин поднял доску в стойке и опустился на колени рядом с поверженным. — Твои друзья живы?

Двое павших стонали, а третий пытался сесть.

— Живы. О какой это вершине он толковал?

— Не важно. Вон там у бочонка стоит кувшин с пивом. Пейте — нынче я с вас ничего не возьму.

— Это хорошо. Давай я тебе помогу. — Вместе они поставили великана на ноги и затащили в заднюю комнату, где ярко светила лампа и была приготовлена постель. Уложив приятеля, хозяин сел с ним рядом. У добровольного помощника гнев совсем прошел.

— Иди пей свое пиво, — сказал хозяин. — Моя жена тебе подаст.

Человек ушел, и хозяин пощупал пульс своего друга. Тот бился исправно.

— Ну, хватит притворяться, — усмехнулся трактирщик. — Мы одни.

Верзила открыл глаза и сел, откинувшись на подушки.

— Мне страсть как не хотелось убивать кого-то, — сказал он, показав в ухмылке сломанный зуб. — Спасибо, что помешал, Наза.

— Не за что. Почему бы тебе, однако, не оставить прошлое в покое?

— Потому что я был там. На вершине. Этого у меня никто не отнимет.

— Никто и не пытается, — с грустью сказал Наза. Великан закрыл глаза.

— Но все оказалось не так, как я мечтал.

— Так всегда бывает. — Наза встал и задул лампу. Позже он и его жена Маэль, убрав кружки, кувшины и тарелки, заперли дверь и сели рядом у догорающего огня. Маэль тронула мужа за плечо, и он с улыбкой потрепал ее по руке.

— Почему ты ему потакаешь? — спросила она. — Это уже третья драка за месяц, и делу от этого вред.

— Он мой друг.

— Будь он тебе взаправду другом, не доставлял бы тебе столько хлопот.